Черных Л. А., Дараган М. Н.
КУРГАНЫ ЭПОХИ ЭНЕОЛИТА-БРОНЗЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУКА, СОЛЕНОЙ, ЧЕРТОМЛЫКА
ВВЕДЕНИЕ
1
DEUTSCHES ARCHÄOLOGISCHES INSTITUT EURASIEN-ABTEILUNG ARCHAOLOGISCHES INSTITUT DER NATIONALEN AKADEMIE DER WISSENSCHAFTEN DER UKRAINE
KURGANE DER UKRAINE Band 4
ČERNYCH L. A., DARAGAN M. N.
ÄNEOLITISCH – BRONZEZEITLICHE HÜGELGRÄBER IM FLUSSGEBIET ZWISCHEN BAZAVLUK, SOLENAJA UND ČERTOMLYK
• Kiev • Berlin • 2014 • 2
ВВЕДЕНИЕ
ГЕРМАНСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ЕВРОАЗИАТСКИЙ ОТДЕЛ ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ НАН УКРАИНЫ
КУРГАНЫ УКРАИНЫ Том 4
Черных Л. А., Дараган М. Н.
КУРГАНЫ ЭПОХИ ЭНЕОЛИТА-БРОНЗЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУКА, СОЛЕНОЙ, ЧЕРТОМЛЫКА
• Киев • Берлин • 2014 • ВВЕДЕНИЕ
3
УДК 903.5(477.63)»636/637» ББК Т4(4Укр-4Дні)253.1/263.1-431.11 Ч-49
Рекомендовано к печати ученым советом Института археологии НАН Украины
Рецензенты: Отрощенко В.В. – доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом археологии энеолита-бронзового века Института археологии НАН Украины Полин С.В. – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела археологии раннего железного века Института археологии НАН Украины
Ч-49
Черных Л.А., Дараган М.Н. Курганы эпохи энеолита-бронзы междуречья Базавлука, Соленой, Чертомлыка : монография. – К. : Издатель Олег Филюк, 2014 (серия «Курганы Украины». Т. 4). – 568 с. ISBN 978-617-7122-56-1 Монография посвящена публикации и анализу материалов раскопок курганов эпохи энеолита – бронзового века междуречья рек Базавлук, Соленая и Чертомлык, исследованных Орджоникидзевской археологической экспедицией Института археологии НАН Украины. В научный оборот вводится информация по курганам. Дается подробное описание раскопок курганов и исследованных в них объектов, описание и сравнительный анализ находок. Рассмотрены физико-географические и историко-географические особенности региона, проведен пространственный анализ погребений. Книга предназначена для археологов, историков, культурологов, работников музеев, студентов исторических факультетов и всех интересующихся древней историей.
УДК 903.5(477.63)»636/637» ББК Т4(4Укр-4Дні)253.1/263.1-431.11
ISBN 978-617-7122-56-1 4
© Черных Л.А., Дараган М.Н., 2014 © Издатель Олег Филюк, 2014 ВВЕДЕНИЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ..................................................................................................................................... 9 Глава I. Материалы курганных могильников Никопольского района ........................................ 14 I. 1. Курганы группы «Сторожевая Могила» (с. Покровское) ........................................ 14 I. 1. 1. Общие сведения о курганной группе ......................................................... 14 I. 1. 2. Курган № 2 .............................................................................................. 14 I. 1. 3. Курган № 3 .............................................................................................. 18 I. 2. Курганы группы «Малая Лаурка» (зона работ Чкаловского № 2 карьера) .............. 19 I. 2. 1. Общие сведения о курганной группе ......................................................... 19 I. 2. 2. Находки в районе исследованных пятен, не содержавших погребений ..... 20 I. 2. 3. Курган № 16 ............................................................................................ 20 I. 2. 4. Курган № 17 ............................................................................................ 22 I. 2. 5. Курган № 22 «Малая Лаурка» ................................................................. 24 I. 3. Курган из группы у балки Криничеватой (зона работ Чкаловского № 2 карьера) ................................................................................................................. 40 I. 3. 1. Общие сведения о курганной группе ......................................................... 40 I. 3. 2. Курган № 21 ............................................................................................ 41 I. 4. Курган из группы в урочище Озера (зона работ Покровского карьера) ..................... 42 I. 4. 1. Общие сведения о курганной группе ......................................................... 42 I. 4. 2. Курган № 18 ............................................................................................ 42 I. 5. Курганы группы «Свинарева Могила» ..................................................................... 54 I. 5. 1. Общие сведения о курганной группе ......................................................... 54 I. 5. 2. Курган № 23 ............................................................................................ 55 I. 5. 3. Курган № 24 ............................................................................................ 60 I. 6. Курганы группы у хутора Шевченко (Шахтер) ..................................................... 64 I. 6. 1. Общие сведения о курганной группе ......................................................... 64 I. 6. 2. Курган № 28 ............................................................................................ 64 I. 6. 3. Курган № 29 ............................................................................................ 76 I. 7. Курганы группы у с. Старая Катериновка (зона работ Шевченковского карьера) ............................................................................................ 102 I. 7. 1. Общие сведения о курганной группе ........................................................ 102 I. 7. 2. Курган № 30 .......................................................................................... 103 I. 7. 3. Курган № 31 .......................................................................................... 108 I. 8. Курганы группы «Лысая Могила» у с. Базавлук ..................................................... 114 I. 8. 1. Общие сведения о курганной группе ........................................................ 114 I. 8. 2. Курган № 1 ............................................................................................ 115 I. 8. 3. Курган № 2 ............................................................................................ 119 ВВЕДЕНИЕ
5
Глава II. Культурно-хронологические группы погребений энеолита-бронзового века (суммарная характеристика) .................................................................................................. 269 II. 1. Погребения эпохи энеолита ................................................................................. 270 II. 1. 1. Погребения раннего периода энеолита ................................................. 270 II. 1. 2. Погребения среднего периода энеолита ................................................ 272 II. 1. 3. Ритуальное сооружение в к. 29 (реконструкция) ................................. 273 II. 1. 4. Погребения позднего периода энеолита ................................................ 275 II. 2. Погребения эпохи ранней бронзы ......................................................................... 277 II. 2. 1. Ямные погребения ................................................................................ 278 II. 2. 2. Кеми-обинское погребение ................................................................... 288 II. 2. 3. Особенности курганного строительства ............................................. 289 II. 2. 4. Данные об относительной и абсолютной хронологии ........................... 294 II. 3. Погребения катакомбной КИО ........................................................................... 297 II. 3. 1. Погребения раннекатакомбного горизонта ......................................... 297 II. 3. 2. Ингульские погребения ......................................................................... 301 II. 3. 3. Погребения с синкретическими чертами ............................................. 309 II. 3. 4. Данные об относительной и абсолютной хронологии ........................... 315 II. 4. Погребения бабинского культурного круга памятников ..................................... 317 II. 5. Погребения срубной КИО .................................................................................... 320 II. 5. 1. Особенности курганного строительства и погребального обряда ........ 320 II. 5. 2. Данные об относительной и абсолютной хронологии .......................... 324 Глава III.Погребения черногоровской культуры междуречья Базавлук-Солоная-Чертомлык ............................................................................................... 344 Глава IV. Пространственный анализ археологических памятников междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык ............................................................................................... 367 IV. 1. Междуречье Базавлук-Соленая-Чертомлык как ландшафтно-географическиймикрорегион .................................................................. 367 IV. 1. 1. Рельеф ................................................................................................. 367 IV.1. 2. Днепровские Плавни ............................................................................ 368 IV.1. 3. Климат ................................................................................................ 370 IV.1. 4. Почвы .................................................................................................. 372 IV. 1. 5. Растительность ................................................................................. 373 IV. 2. Антропогенное воздействие на регион ................................................................ 376 IV. 2. 1. Изменение палеоландшафта междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык вследствие карьерной добычи марганца .......... 376 IV. 2. 2. Уничтожение Днепровских плавней .................................................... 376 IV. 3. Исследование курганов в НижнемПоднепровье ................................................... 377 IV. 4. Геоинформационная база данных «Курганы Нижнего Поднепровья» ................... 378 IV. 4. 1. Структура ГИС «Курганы НижнегоПоднепровья» ............................. 378 IV. 4. 2. Результаты ........................................................................................ 379
6
ВВЕДЕНИЕ
IV. 4. 3. Отличительные черты курганов, построенных в эпоху бронзу и скифское время ............................................................................................. 380 IV. 5. Результаты геоинформационного мониторинга курганов расположенных в низовьях междуречья Базавлука, Соленой и Чертомлыка ........................................ 382 IV. 5. 1. Особенности топографического расположения курганов в междуречье Базавлук–Соленая–Чертомлык ................................................ 382 IV. 5. 2. Особенности освоения пространства междуречья Базавлука, Соленой, Чертомлыка и Днепра энеолитическим населением .......................... 384 IV. 5. 3. Особенности освоения пространства междуречья Базавлук–Соленая-Чертомлык населением ямной культуры .......................... 386 IV. 5. 4. Освоение пространства междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык населением катакомбной культуры ..................................................... 394 IV. 5. 5. Освоение пространства междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык населением культуры Бабино ......................... 395 IV. 5. 6. Освоение пространства междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык населением срубной культуры ......................... 396 IV. 5. 7. Освоение междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык населением черногоровской культуры .................................................. 399 IV. 5. 8. Освоение пространства междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык в скифское и сарматское время ...................... 400 IV. 6. Памятники оседлости в междуречье Базавлук-Соленая-Чертомлык ............... 401 IV. 7. Топография курганов и некоторые замечания относительно модели скотоводческого хозяйства в междуречье Базавлук-Соленая-Чертомлык в эпоху бронзы – начале раннего железного века .......................................................... 403 Заключение ............................................................................................................................. 449 Литература .............................................................................................................................. 451 Список сокращений ................................................................................................................. 494 Приложение I. Рассамакин Ю.Я. Абсолютная хронология погребений из кургана 29 у с. Шевченко (Шахтер) ................................................................................... 495 Приложение II. Антропологические определения. II. 1. Ю. В. Ушкова, А. Д. Козак. Антропологический материал из раскопок Орджоникидзевской археологической экспедиции 1999-2007 гг. ........................................ 505 II. 2. Ю. В. Ушкова, А. Д. Козак.Травмы на черепах из катакомбных погребений, исследованных Орджоникидзевской археологической экспедицией в 1999 — 2007 годах ................................................................................................................. 510 II. 3. Ю.В. Долженко. Краниометрическая характеристика мужских черепов из катакомбных погребений, исследованных Орджоникидзевской археологической экспедицией .............................................................................................. 521 ВВЕДЕНИЕ
7
II. 4. Т. И. Слободян. Антропологический анализ кремированных останков из погребений срубной культуры (Орджоникидзе) .............................................................. 528 Приложение III. О. П. Журавлев. Определение остеологических материалов из курганов, исследованных Орджоникидзевской археологической экспедицией в 1999 — 2003 годах ........................................................................................... 535 Приложение IV. Дараган М. Н. Опыт 3D моделирования курганных сооружений (к. 29 у хут.Шахтер) ................................................................................................................ 536 Resümee. Äneolitisch - bronzezeitliche Hügelgräber im Flussgebiet zwischen Bazavluk, Solenaja und Čertomlyk ............................................................................................................ 547
8
ВВЕДЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
В монографии представлены материалы курганных могильников эпохи энеолита-бронзы, исследованные Орджоникидзевской экспедицией (далее – ОЭ) Института археологии Академии наук Украины под руководством С.В. Полина в 1999-2001 гг., в 2003 г. и в 2007 г., а также два кургана, входившие в состав группы «Сторожевая Могила» из раскопок ОЭ 1973 г. под руководством Б.Н. Мозолевского. Территория расположения публикуемых памятников (15 курганов из 8 курганных групп) охватывает Степное Правобережье Днепра в междуречье рек Базавлук, Соленая и Чертомлык (Карта 1). Согласно административному делению - это Никопольский район Днепропетровской области. Приоритетное направление археологических изысканий в Нижнем Поднепровье на протяжение XIX– пп. XX вв. было связано прежде всего с поиском и раскопками курганов скифской знати. В этом отношении территория Никопольщины, где было сосредоточено великое множество больших и малых курганов, рассматривалась как один из наиболее перспективных районов поиска скифских древностей, в том числе легендарного Герроса (Терещенко, 1853, 9-10, 16; Мозолевский, Полин, 2005, с. 20-48). Систематические научные исследования курганов эпохи бронзы в этом районе были обусловлены строительством крупных промышленных объектов, начатых в 30-х гг. XX в. Так, в связи со строительством Южно-трубного завода в г. Никополе начались интенсивные раскопки курганов на так наз. Никопольском курганном поле, проводившиеся на протяжение 1931-1940, 1944-1946 гг. экспедициями Никопольского музея, ИИМК АН УССР, ИИМК АН СССР, которыми в разные годы руководили Ф.Н. Киранов, Л.Д. Дмитров, Б.Н. Граков. В результате исследований было раскопано 79 курганов, 11 из которых относились к эпохе энеолита–бронзы. Уже первые результаты полевых исследований показали многообразие и научную значимость добытых материалов эпохи бронзы, позволивших поставить вопросы о неоднородности массива ямных памятников и их периодизации, о генетической связи ямной и катакомбной культур и др. (Граков, 1939, с. 271-276; Кривцова-Гракова, 1938; 1962). Промышленные работы послевоенных лет, в частности строительство Каховской ГЭС, обусловили масштабные полевые исследования 50-х – начала 60-х гг. на территории Днепровского Правобережья. Никопольской и другими экспедициями ИА АН УССР под руководством А.И. Тереножкина, Е.В. Максимова, Д.Т. Березовца и др. в Никопольском и смежных районах были раскопаны как отдельные курганы эпохи бронзы, так и целые курганные группы. В публикациях нашли отражение материалы курганных могильников эпохи бронзы, исследованных у с. Кут, с. Марьянское, хут. Хмельницкого, значительно расширившие рамки представлений о культурах бронзового века на правом берегу Днепра (Березовець, 1960; Березовец та інш., 1960; Костюченко, 1960). Новый период исследований на Никопольщине, для которого характерны интенсивные раскопки целых курганных групп, связан с работами Орджоникидзевской постоянно действующей экспедиции Института археологии АН УССР (затем НАНУ). Ее основание в 1969 году было обусловлено разработкой карьеров по добыче марганца у г. Орджоникидзе Никопольского р-на Днепропетровской области, что предполагало уничтожение всех археологических объектов в зоне горных работ. С момента основания и на протяжении более 20 лет экспедиция работала под руководством выдающегося украинского археолога, крупнейшего ВВЕДЕНИЕ
9
исследователя курганов скифской знати Б.Н. Мозолевского (1936-1993). После безвременной кончины Б.Н. Мозолевского руководство экспедиции с 1994 по 2007 гг. осуществлялось к. и. н., ст. научным сотрудником отдела скифо-сарматской археологии С.В. Полиным. В целом за период работ ОЭ в относительно небольшом регионе Никопольского района, кроме скифских курганов, было исследовано не менее 84 курганов эпохи энеолита – бронзового века в составе 34 курганных могильников, содержавших также впускные погребения раннего железного века и раннего средневековья. Кроме ОЭ на территории Никопольского и смежных районов раскопки курганов в период от середины 70 до середины-второй половины 80-х гг. проводились другими экспедициями: Киевского государственного университета им. Т.Г. Шевченко под руководством Б.А. Антоненко и Н.Н. Бондаря; Днепропетровского исторического музея под руководством Л.П. Елиновой и Л.Н. Чуриловой; Днепропетровского государственного университета под руководством И.Ф. Ковалевой, Чертомлыкской экспедицией ИА АН УССР под руководством В.Ю. Мурзина. Большое число археологических материалов, добытых на Никопольщине – преимущественно, раннего железного века были опубликованы. В серии разных публикаций получали освещение и материалы эпохи бронзы, происходившие из раскопок последних 25-30 лет. Среди них: краткие предварительные сообщения о раскопках экспедиций, статьи, посвященные публикациям отдельных курганов и отдельных погребальных комплексов, или же характеристике отдельных культурно-хронологических групп памятников. Значительная часть исследованных ОЭ курганов эпохи энеолита-бронзы - материалы раскопок 1979-1992 гг., получила подробное освещение сравнительно недавно в специальной монографии, вышедшей на немецком языке (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006). Вместе с тем более трети курганов эпохи энеолита-бронзы, исследованных на территории Никопольщины, как ОЭ, так и другими экспедициями, к сожалению, остаются на сегодняшний день не изданными. Основной задачей настоящей работы является развернутая публикация материалов курганов эпохи энеолита – бронзового века, раскопанных ОЭ за период 1999 – 2007 гг., а также ряда неопубликованных материалов, раскопанных в 1973 году. В этом смысле работа является продолжением серии публикаций курганных могильников, исследованных раскопками ОЭ и других экспедиций в Никопольском районе. Как и в большинстве работ подобного рода, основное внимание уделяется систематизации материалов по культурно-хронологическому принципу. Исследованные в курганах группы погребений по своему стратиграфическому положению, характеру погребального обряда и инвентаря, представленные разными хронологическими периодами эпохи энеолита, ранней, средней и поздней бронзы, а также рубежа эпохи бронзы – раннего железного века (Табл. 1), в целом соответствуют общей картине последовательной смены АК эпохи палеометалла Украины. Добытые материалы значительно дополняют характеристику погребальных обрядов АК эпохи энеолита – бронзового века, обнаруживая в рамках общекультурных признаков особенные черты памятников правобережного массива, в числе которых присутствуют неординарные, редко встречающиеся комплексы. Особо отметим интенсивное применение охры, которое фиксировалось в большинстве комплексов эпохи энеолита, ранней и средней бронзы. Ее присутствие в погребениях, нередко обильное, причем различных оттенков, видимо, в немалой степени объясняется наличием местных богатых месторождений. В частности, ее выходы, обнаженные в виде пластов различного цвета, и ныне наблюдаются в обрывах плато левого берега р. Соленой в 5-6 км от хут. Шевченко (рис. 1, 1-3). В пяти публикуемых курганах эпохи бронзы наиболее поздними впускными являлись погребения РЖВ – 5 скифских и одно сарматское, еще в одном – средневековое (разру10
ВВЕДЕНИЕ
шенное). Публикации и анализу впускных погребений РЖВ, а также скифских курганов, исследованных экспедицией в указанные годы, планируется посвятить отдельную работу, поэтому в данную монографию они не включены. Первичный ландшафт исследуемой области, к сожалению, на сегодняшний день кардинально преобразован вследствие масштабного индустриального строительства и сельскохозяйственного развития. С середины 20-го века здесь в результате создания Каховского водохранилища и связанных с ним гидросооружений, а также карьерной добычей марганца полностью изменился первичный рельеф, исчезла уникальная экологическая зона вокруг Днепра – плавни, изменился гидрорежим рек и уровень почвенных вод. Поэтому одной из задач настоящей публикации являлись мониторинг и максимально полное картографирование исследованных и неисследованных курганов, их привязка к рельефу, сохранявшемуся в регионе до затопления Днепровских плавней и начала карьерной добычи марганца. Все публикуемые в данной работе материалы происходят из раскопок, которые носили охранный характер. В ходе раскопок исследовались снесенные или исчезающие под распашкой насыпи, а также курганы, подлежавшие уничтожению из-за наступавших карьеров, прокладке дорог и др. строительных объектов. В 1973 г. у с. Покровское в курганной группе «Сторожевая Могила» проводилось исследование останцов трех курганов, насыпи которых были самовольно снесены колхозом. В 1999 г. исследовались четырнадцать объектов в качестве предполагаемых курганов высотой до 0,6 м в курганной группе «Малая Лаурка», располагавшейся на поле, уходившем под карьер в зоне горных работ Чкаловского № 2 карьера ОГОКа. В этом же году были продолжены исследования «пятен» на распаханном поле в верховьях западного отрога балки Криничеватой, начатые в 1998 г. Кроме того, раскопками был исследован «длинный» курган № 18 у трассы Херсон-Никополь, входивший в состав условной группы «Урочище Озера», частично снесенный в 1998 г. при перегоне шагающего экскаватора. В 2000 г. охранные раскопки курганной группы «Малая Лаурка» были завершены исследованиями доминирующего в группе кургана высотой 5 м (№ 22) – в настоящее время на месте расположения этой курганной группы находится карьер по добыче марганца. В том же году были исследованы два небольших кургана эпохи бронзы из курганной группы «Лысая Могила», расположенной в 3 км к северу от с. Базавлук, на правом берегу водохранилища на р. Базавлук, разрушенных при ограблении. В 2001 г. экспедиция исследовала малые насыпи и «пятна» в группе «Свинаревой Могилы», расположенной на распаханном поле в рабочей зоне Электродепо ОАО «ОГОК» на восточной окраине г. Орджоникидзе. В 2003 г. проведены исследования курганов эпохи энеолита бронзового века в зоне горных работ Северного и Шевченковского карьеров ОАО «ОГОК». У хут. Шевченко (Шахтер), находившемся в 10 км к СВ от г. Орджоникидзе, раскопками были исследованы два кургана высотой 2,8 и 4,5 м (№№ 28 и 29), полы которых систематически подрезались глубокой пахотой. У с. Старая Катериновка (ныне практически уничтоженного Шевченковским карьером) в 8 км к ВСВ от г. Орджоникидзе был раскопан один небольшой курган эпохи бронзы (№ 30). В связи с расширением работ Шевченковского карьера раскопками 2007 г. были завершены исследования курганов западной части курганной группы «Старая Катериновка». Исследования проводились с соблюдением всех требований современной методики раскопок курганов с помощью землеройных механизмов. Курганы раскапывались на снос, по всей площади насыпей, методом параллельных траншей на ширину ножа бульдозера, углубленных до уровня материкового суглинка, с оставлением контрольных бровок между ними шириной от 0,5 м до 2,0 м в зависимости от высоты курганов и структуры насыпей, с фикВВЕДЕНИЕ
11
сацией всех профилей – центральных и боковых, для выяснения стратиграфии. Глубины погребений фиксировались от уровня современной поверхности курганов (далее – СП), от условного центра кургана (далее – УЦ, где устанавливался репер – R), от уровня впуска (в установленных случаях), а основных погребений - от уровня древнего горизонта (далее – ДГ). Насыпи двух курганов, раскопанных в 1973 г. в гр. «Сторожевая Могила» были полностью (к. 2) или частично (к. 3) разрушены, соответственно, отсутствуют их разрезы. Наряду с обычной фиксацией проводилась тахеометрическая и GPS-съемка обнаруженных объектов, проведенная М.Н. Дараган. Как уже отмечено, руководство экспедицией в 1999-2007 гг. осуществлял С.В. Полин – к.и.н., ст.н.с. Отдела археологии раннего железного века. В составе ОЭ работали сотрудники Института археологии НАНУ: Отдела археологии энеолита-бронзового века – к. и. н., ст.н.с. Л.А. Черных, в сезоне 2007 г. – к. и. н., ст.н.с. С.Н. Разумов; Отдела раннего железного века – к.и.н., ст.н.с. М.Н. Дараган, м.н.с. С.А. Куприй, в сезоне 2000 г., 2001 г., 2003 г. к.и.н., ст.н.с. В.Н. Кропотов, в сезоне 2007 г. – к.и.н., н.с. Д.В. Каравайко; в сезоне 2007 г. м.н.с. отдела Научных фондов Е.Г. Карнаух. В каждом сезоне экспедиции на договорных началах работали А.В. Грачев и сотрудники Никопольского краеведческого музея – М.П. Жуковский (зам. директора музея по научной работе) и В.В. Шатунов (зав. отделом). На протяжении ряда сезонов на договорных началах активное участие в работе экспедиции принимали: А.П. Березкин – реставратор Государственного историко-культурного заповедника КиевоПечерская Лавра; Ю.В. Белан – научный сотрудник Музея Исторических драгоценностей НИМУ; В.И. Ревенко – зав. отделом охраны памятников Харьковского исторического музея, а также: В.Н. Мозолевская; А.В.Тяпкин, А.С. Грицуля, И.Н. Давыдко, А.Ф. Крестьянов, Н.Я. Чекмарева, В.М. Рудиченко, А.С. Данилко, В.Н. Саенко, О.А. Давыдко, В.А. Дзензель, Е.А. Мельник, М.В. Немченко, Е.В. Синица, А. Ткачук и др. Завоз и вывоз снаряжения экспедиции обеспечивали водитель ИА НАНУ А.И. Недашковский, а также заслуженный водитель ИА НАНУ И.Г. Гринев. Финансирование работ экспедиции по осуществлению раскопок курганных групп: «Малая Лаурка», «ур. Озера», «Балка Криничеватая», «Свинарева Могила», «хут. Шевченко», «Старая Катериновка», а также обеспечение экспедиции автотранспортом и землеройной техникой производилось согласно договорам Орджоникидзевским горно-обогатительным комбинатом (ОГОКом). Раскопки курганов у с. Базавлук (гр. «Лысая Могила») осуществлялись благодаря содействию владельцев Орджоникидзевского рудоремонтного завода С.И. Дубины и С.А. Полякова, любезно предоставивших в распоряжение экспедиции бульдозер, передвижной отапливаемый вагончик, установленный на месте работ, а также охрану. Монография содержит: введение, четыре главы, заключение и четыре приложения. Разделы подготовлены: Введение – Л.А. Черных; Глава I – Л.А. Черных, М.Н. Дараган; Глава II – Л.А. Черных; Глава III – М.Н. Дараган; Глава IV – М.Н. Дараган., Заключение – Л.А. Черных. Приложение I, посвященное анализу радиокарбонных дат из погребений энеолита, ранней и средней бронзы из кургана 29 у хут. Шахтер, выполнено Ю.Я. Рассамакиным. Приложение II, посвященное анализу антропологического материала, состоит из 4-х разделов, выполненных разными авторами: 1-й раздел (Ю.В. Ушкова, А.Д. Козак) содержит таблицу поло-возрастных определений по остаткам 96 скелетов из публикуемых погребений; во 2-м разделе (Ю.В. Ушкова, А.Д. Козак) рассматривается характер травм на черепах погребенных из погребений катакомбной культуры; в 3-м разделе (Ю.В. Долженко) дана краниометрическая характеристика мужских черепов из ряда катакомбных погребений; в 4-м разделе (Т.И. Слободян) представлен антропологический анализ кремированных остатков 12
ВВЕДЕНИЕ
из погребений срубной культуры. Приложение III (О.П. Журавлев) содержит определение видов животных по остеологическим останкам из погребальных комплексов. Приложение IV (М.Н. Дараган) содержит опыт 3D моделирования ряда реконструированных насыпей из к. 29 хут. Шевченко. Пользуясь случаем, приносим глубокую благодарность начальнику экспедиции С.В. Полину за предоставленную возможность публикации материалов раскопок. Разделы, написанные М.Н. Дараган, были подготовлены в августе 2013 – июле 2014 гг в Евроазиатском отделе Немецкого археологического Института (Германия) благодаря поддержке Фонда имени Александра фон Гумбольдта (Alexander von Humboldt-Stiftung). Табл 1. Перечень курганов эпохи энеолита - бронзового века в Никопольском районе, исследованных раскопками Орджоникидзевской экспедицией в 1973, 1999-2000, 2001, 2003 и 2007 гг.
1999
16 17
0 0
Малая Лаурка
2000
22
Балка Криничеватая
1999
21
0
Ур. Озера
1999
18
1,4
Лысая Могила
2000
1 2
1,5 0,65
Свинарева Могила
2001
23 24
0,3 0,5
Хут. Шевченко
2003
28 29
2,8 4,5
Старая Катериновка
2003
30
Старая Катериновка
2007
31
Всего курганов и погребений
ВВЕДЕНИЕ
15
Н/о
Малая Лаурка
Средн. век.
2,0 0,6
Сарматская
2 3
Скифская
1973
Черногоровская
Сторожевая Могила
Срубная
4
Бабинская
3
Катакомбная
Высота на на сыпи
2
РБВ
№№ курганов
1
Энеолит
Курганная группа
Год раскопок
Количество погребений
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
10 2
2 2 1
3
5.03
12
1
2
3
2 5
1
7
4
2
6 1
5
7 6
7 12
2
0,5
2
2
4
0,5
2
4
2
43
50
10
10
2 2
2 2 5
1
1
1
1
1 1
12
3
5
1
1
1
7
13
ГЛАВА III Погребения черногоровской культуры междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык
В степях Северного Причерноморья белозерская культура и постсрубные памятники белозерского времени Восточной Украины сменяются памятниками «киммерийской» (по А.И. Тереножкину и С.В.Махортых), или же черногоровской культуры (по О.Р. Дубовской). В хронологической колонке древностей Северного Причерноморья этот пласт памятников относится к предскифскому периоду, и непосредственно предшествует появлению памятников раннескифского облика. В свое время изучение предскифского периода имело целью собственно поиск предшественников скифов – киммерийцев, которые упоминаются Геродотом и другими античными авторами. Следуя версии Геродота, было выделено несколько аксиом, в рамках которых и происходило выделение киммерийской культуры. Предполагалось, что киммерийцы были единственными обитателями Причерноморья в период, предшествующий появлению скифов, а культура киммерийцев должна отличаться от культуры скифов. И из этого, как будто, следует, что предскифская материальная культура автоматически является киммерийской, а киммерийцы объявляются автохтонами, исконными обитателями этой территории, и истоки их материальной культуры содержатся в местных памятниках эпохи бронзы (детально: Алексеев и др., 1993, c.51 и сл.). Археологическое наполнение предскифской (киммерийской) культуры связано, в первую очередь, с именами А.А.Иессена и А.И.Тереножкина. Обстоятельный обзор проблемы выделения киммерийской культуры содержится в работах А. И. Тереножкина (1973, 1976) и ряде работ других исследователей (Скорый, 1999; Алексеев, 2003; Бруяко, 2005; Махортых 2005). Здесь же обратим внимание на некоторые ключевые моменты становления проблематики, не потерявшие своей актуальности и по сей день. В 1953 г. А.А.Иессен по северокавказским материалам выделил предкелермесскую и новочеркасскую группы памятников, которые генетически непосредственно предшествуют скифским – келермесским памятникам (Иессен, 1953, с.107). Новочеркасскую группу, выделенную по комплексу Новочеркасского клада, он датировал 750-650 гг. до н.э., а предкелермесскую, выделенную по материалами погребений у хут.Черногоровка, Малая Цымбалка, хут.Алексеевский, Ставропольский, он отнес к середине-концу VII в. до н.э. А.А.Иессен полагал, что обе группы памятников в равной мере могли принадлежать как киммерийцам, так и скифам (Иессен, 1953, с.49). Выделение групп основано, прежде всего, на типологии узды: для группы Новочеркасского клада характерны двукольчатые удила и трехпетельчатые псалии, а для предкелермесской – стремечковидные удила и трехдырчатые псалии. 344
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
А.И.Тереножкин внес коррективы в схему А.А. Иессена. Он «вывел» из предкелермесского комплекса такие памятники, как Черногоровка, Малая Цымбалка и Камышеваха, удревнив их до VIII - середины VII вв. до н.э., предположив их частичную или полную синхронность с Новочеркасскими древностями. Черногоровско-новочеркасский комплекс он счел возможным соотнести с историческими киммерийцами (Тереножкин, 1961; 1965, с.7779). Первоначально, различия между ними А.И. Тереножкин объяснял принадлежностью к различным племенным группировкам (Тереножкин, 1964, с.3). Впоследствии, с появлением новых материалов (открытие новых погребений в Степи Северного Причерноморья, данные Н.В. Анфимова по протомеотским могильникам Северо-Западного Кавказа и данные по чернолесской культуре и жаботинскому этапу Днепровской Правобережой Лесостепи), А.И.Тереножкин разделил этот массив на два последовательных хронологических этапа: ранний черногоровский, для которого характерны скорченные погребения, ориентированные преимущественно на восток, и поздний – новочеркасский, с вытянутыми погребениями, ориентированными преимущественно на запад. Впрочем, он обращал внимание на тот факт, что абсолютно строгой смены погребального обряда не наблюдалось. Различия между этапами в большей степени определялись инвентарем, в том числе уздечными наборами (Тереножкин, 1976, с.93, 98)30. В 80-90-е годы предскифскими памятниками степной зоны Северного Причерноморья занималась О.Р. Дубовская. Особое внимание она уделяла культурному статусу новочеркасского этапа. Взгляды ее эволюционировали (Дубовская, 1986, 37-39; 1989, с.63-69; 1993, 137160; 1996, 115-118; 1997, 181-218 и см. полемику с нею Махортых, Скорый, 2004, 231-254), но в своих итоговых работах О.Р. Дубовская показала, что в погребениях степной зоны предметы группы новочеркасского клада (фактически – узда новочеркасского типа) практически не встречаются (только несколько кладов и погребений). Следовательно, применительно к памятникам степной зоны Северного Причерноморья нет оснований говорить о новочеркасской группе погребений и особом новочеркасском этапе (Дубовская, 1989, с.63-69; 1997, с.181-218; Dubovskaja, 1997, 278-283). Действительно, основную массу памятников новочеркасского этапа степной зоны Северного Причерноморья, что следует и из свода А.И.Тереножкина, составляют погребения (как вытянутые на спине, ориентированные на запад (в большей степени), так и скорченные на боку, ориентированные на восток (в меньшей степени)), единственным сопровождающим инвентарем которых является керамическая посуда. Среди них значительную серию составляет орнаментированная – жаботинская. Основная масса погребений черногоровского этапа также сопровождалась только посудой, имеющей аналогии в чернолесской культуре и в других культурах этого же временного среза – Кизил-кобинской, Сахарна, а также на Северном Кавказе. Большая часть остальных погребений обоих горизонтов имеет крайне невыразительный и немногочисленный материал, который, зачастую, невозможно сравнительно точно датировать31 (Дараган, Подобед, 2012; 2013). Включить значительную часть этих погребений, сопровождаемых только горшками, в черногоровский и новочеркасский этапы киммерийской культуры степной зоны Северного Причерноморья А.И. Тереножкин 30
Тогда же А.М. Лесков предположил, что с киммерийцами соотносятся только памятники типа Черногоровки-Камышевахи с датировкой второй половиной VIII-началом VII вв. до н.э., тогда как Новочеркасские следует связывать с древнейшими скифами и датировать концом VIII-третьей четвертью VII вв. до н.э. (Лесков, 1975, с.51-52; 1981, 98). 31 Например, анализируя погребения черногоровского типа в Нижнем Подонье, В.В. Отрощенко отмечал, что «вещи-определители встречаются не столь уж часто… Элементы конской узды встречаются примерно в каждом пятнадцатом, нож – в каждом пятом, а керамика – в каждом втором захоронении…. Специфика нижнедонского региона заключается в заметно меньшем проценте погребений с керамикой и большей доле комплексов с ножами и, особенно, с деталями конской узды» (Отрощенко, 1994, с.104). ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
345
счел возможным после собственных исследований по чернолесской культуре и разработок Е.Ф.Покровской и В.А.Ильинской по жаботинскому этапу. Собственно, именно руководствуясь данными В.А.Ильинской по жаботинскому этапу, он и включил в число древностей новочеркасского времени большую группу степных погребений, единственным сопровождающим инвентарем которых была орнаментированная жаботинская посуда (Тереножкин, 1976, с.210; Дараган, 2011, с. 28). О.Р. Дубовская, сопоставив погребальную обрядность и материальную культуру погребений черногоровского облика с погребальными комплексами «новочеркасского» облика, показала, что комплекс последних на 69% непосредственно связан с более ранним, что позволило ей назвать их позднечерногоровскими (Дубовская, 1997, с.199), а весь массив памятников отнести к черногоровской культуре. О.Р.Дубовская, в целом, придерживалась основ концепции А.И. Тереножкина, также считая в массиве черногоровской культуры более ранними погребения скорченные, а более поздними - вытянутые. Серию погребений, которые по инвентарю должны быть отнесены к позднечерногоровской группе (например, с жаботинскими кубками), но по обряду погребения к раннечерногоровским (скорченные, ориентированные на восток), О.Р. Дубовская отнесла к среднему периоду черногоровской культуры (1996, с.116-117). В законченном виде концепция О.Р. Дубовской встретила как определенную поддержку (Отрощенко 1994; Лукьяшко, 1999; Потапов, 2000), так и критику (Махортых, Скорый, 2004). Самым уязвимым оказался момент со сменой погребального обряда – скорченного на ранних этапах культуры и вытянутого на поздних (позднечерногоровском у О.Р. Дубовской). В значительной мере опираясь именно на этот признак, постоянные критики О.Р. Дубовской С.В. Махортых и С.А. Скорый писали, что у нее все свелось «к терминологической рокировке». Для С.А.Скорого и С.В.Махортых эта, как будто бы прямая смена типов погребального обряда и в концепции О.Р.Дубовской, была одним из аргументов в пользу сохранения концепции А.И. Тереножкина и собственно термина киммерийская культура. При этом они обратили внимание на тот факт, что «скорее всего формирование черногоровской и новочеркасской групп памятников было относительно синхронным» (Махортых, Скорый, 2004, с.253). О частичной или полной синхронности черногоровских памятников с новочеркасскими писали многие исследователи, подразумевая под этим, в том числе, сосуществование черногоровских и новочеркасских типов предметов вооружения и конского снаряжения (Клочко, Мурзин, 1987, с.73-75; Дубовская, 1989, с.63; Махортых, 1994, с.48-49; Полiн, 1996, с.117; Алексеев, 2003, с.133). Применительно к территории Северо-Западного Причерноморья, например, И.В. Бруяко вполне определенно пишет об отсутствии жесткой связи в смене скорченных погребений вытянутыми (Бруяко, 2005, с.83). Он предлагает отказаться от понимания черногоровских и новочеркасских древностей как двух хронологически последовательных культурных групп, объединить их, и «древности предскифского периода в целом, в дальнейшем называть черногоровско-новочеркасским горизонтом» (Бруяко, 2005, с. 87). В.В. Потапов по материалам Нижнего Дона также отмечает, «что вытянутое положение костяка, можно встретить и в конце бронзового века, хотя оно доминирует на позднем этапе черногоровской культуры. В то же время, скорченное положение, превалирующее на раннем этапе, продержалось до раннескифского времени» (Потапов, 2000, с.9)32. Аналогичное 32 Подобное сосуществование обрядовых групп было характерным на Нижнем Дону и для предшествующего горизонта памятников финала поздней бронзы, объединенных В.В.Потаповым в отрадненскую культуру (Потапов, 2010, с.14-19, и подробно об этом в статье В.А. Подобеда, А.Н.Усачука и В.В.Цимиданова - 2012, с.246250). Погребения отрадненской культуры были разделены В.В. Потаповым на две обрядовые группы: к первой были отнесены погребения с костяками, ориентированными, в основном, на восток и северо-восток, ко второй – погребения, где костяки имели преимущественно южную и юго-западную ориентировки. В.В. Потапов обратил внимание на то, что между группами имеются определенные различия и в погребальном инвентаре (Потапов
346
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
понимание памятников предскифского времени степной зоны Северного Причерноморья содержится и в работах С.В. Махортых. С.В. Махортых, как и ранее А.И. Тереножкин, также считает, что весь массив степных памятников был оставлен историческими киммерийцами и, соответственно, называя эту культуру киммерийской, он также оперирует понятиями черногоровская и новочеркасская группа памятников. Но, в отличие от А.И. Тереножкина, для которого эти группы были хронологически последовательными, он пишет о сосуществовании в рамках единой киммерийской культуры двух обрядовых групп – черногоровской (со скорченным обрядом погребения) и новочеркасской (с вытянутым обрядом погребения). Он выделяет три хронологических горизонта и 6 локальных групп, но при этом существенно ограничивает территориальные рамки культуры (по сравнению с теми, что были заявлены в работах А.И.Тереножкина и О.Р.Дубовской), рассматривая только памятники в рамках современных территориальных границ Украины и Молдавии. Материал анализировался отдельно в рамках обрядовых, локальных и хронологических групп. Т.е в рамках каждого хронологического горизонта и каждой локальной группы анализировались отдельно черногоровские (скорченные) и отдельно новочеркасские (вытянутые) погребения по разным признакам33. Объяснительная модель «сосуществования» погребений с разным погребальным обрядом по С.В. Махортых такова: общество киммерийцев, состояло «из двух эндогамных племен, оставивших скорченные черногоровские и вытянутые новочеркасские погребения. Каждое племя включало четыре рода, различавшихся своим происхождением (от белозерцев или постсрубников), что нашло свое отображение в ориентировке, а также в иных деталях погребального обряда. Степные просторы между Доном и Дунаем были поделены между двумя черногоровскими родами с восточной и южной ориентировками и двумя новочеркасскими родами с западной и северной ориентировками» (Махортых, 2005, с.311). Т. е. речь идет о четырех родах киммерийцев. Но на самом деле значительная часть погребений не укладываются в эту схему – на всей огромной степной территории встречаются и скорченные и вытянутые погребения с иными ориентировками, отличными от заявленных, «родовых». Впрочем, этим фактам С.В.Махортых также находит объяснения, полагая, что все дело в «межродовых» связях… с представителями Предкавказья и Волго-Донского региона (Махортых, 2005, с.311). К сожалению, этот вывод не аргументирован даже картографированием памятников в рамках каждого хронологического горизонта. Надо сказать, что, кажущаяся на первый взгляд громоздкой эта схема, на самом деле, простая. Сначала по обряду погребения (скорченному или вытянутому) определяется род – черногоровский или новочеркасский, далее по ориентировке погребения определяется принадлежность к одному из племен внутри рода, и одновременно же это позволяет установить «чистоту» принадлежности к роду. Если «черногоровец» ориентирован на восток или юг – то он «чистокровный», равно как и «новочеркасец» ориентированный на запад или север. Остальные же, скорченные, но ориентированные на запад или север, и вытянутые, но ориентированные на юг и восток, видимо, «не местные». К таким же, видимо, относятся и погребения, в которых или скорченность, или вытянутость не полная (а ведь есть еще и погребения с разворотом, скорченные на спине и т.д.). Далее, по инвентарю остается определить место погребения на шкале предскифского периода. Но именно по1998, с.62; 2005, с.142). И хотя захоронения этих обрядовых групп «перекрывают друг друга» (Потапов 2005, с. 142), он все же отмечает некоторые территориальные закономерности в их расположении (Потапов 2000, с. 66; Подобед, Усачук, Цимиданов, 2012, с.196). 33 Впрочем, при выборке из 97 черногоровских и 125 новочеркасских погребений в рамках каждой из локальных групп, погребений на каждом этапе оказалось немного, а статистические подсчеты свелись к арифметике. ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
347
следняя процедура – определение хронологии того или иного комплекса – и является наиболее сложной и спорной ввиду скудности и невыразительности инвентаря большей части погребений. А.И. Тереножкин, О.Р. Дубовская, С.В. Махортых и другие исследователи при датировке конкретных погребений черногоровско-новочеркасского горизонта исходили из различных представлений, соответствующих их взглядам на относительную и абсолютную хронологию памятников предскифского периода. Это очень наглядно отразилось, например, в датировке горизонта с орнаментированной посудой (Дараган, Подобед, 2013, с. 3233). На сегодняшний день проблема внутренней периодизации и хронологии всего предскифского пласта памятников все еще не имеет удовлетворительного решения. И дело даже не в абсолютных датах, а в том, что значительная часть погребений, заявленных как предскифские, не может быть надежно атрибутирована на шкале относительной хронологии предскифского периода34. Ныне на территории Украины и Молдавии известно не менее 276 погребений (Дараган, Подобед, 2013, с.33) (в своде С.В.Махортых – 225 погребений: 2005, с.313-367), датируемых широко в рамках X – первой половины VII вв. до н.э. К этому же горизонту относится и выразительная серия погребений, находящихся прямо за современной восточной административной границей Украины (Дворниченко, 1982, 59-64; Кореняко, 1985; Дубовская, 1994, Отрошенко, 1994; Лукьяшко, 1999; Потапов, 2000). По данным В.В.Потапова на 2000 г., количество предскифских погребений только на Нижнем Дону и в прилегающих к нему районах Приазовья составляет не менее 105 комплексов (Потапов, 2000, с.9 и сравните Лукьяшко – 1999, 31-100 – 88 комплексов). Следует напомнить, что еще в 1986 г. Т.Ю. Гошко и В.В. Отрощенко выделили также группу безынвентарных погребений или же погребений с крайне невыразительным сохранившимся инвентарем (заупокойная пища в виде костей животных, тлен от кожаных очелий, тлен от деревянных чаш, распавшиеся и неидентифицируемые изделия из бронзы), которые также относятся к предскифскому периоду (Гошко, Отрощенко, 1986)35. 34
Например, это серия погребений, сопровождающихся только горшками, многие из которых невыразительны и могут быть, в лучшем случае, просто отнесены к предскифскому периоду, без возможности уточнения хронологии. Но, собственно, именно эта группа погребений и обеспечивает основное наполнение черногоровских и новочеркасских обрядовых групп С.В.Махортых. Это горшки из следующих погребений: Аккермень, к.17, п.11; Александрия, к.2, п.7; Андрусовка, к.1, п.5; Анатольевка, к.1, п.5; Астахово, к.18, п. 13; Балка Башмачка, закладка 4; Благовещенка, к. 2, п. 5; Благовещенка, к. 1, п. 4; Богдановка, к.2, п.4; Благодатное, к. 4, п. 2; Булаховка, к.4,п.1; Васильевка, к.1, п.8; Видножино, к.1, п3; Верхнетарасовка, к.52, п.2; Виноградный сад, к.1, п.4; Виноградный сад, к.6, п.2; Глинное, к.4, п.2 Говоруха, к.6,п.3; Грушевка, к.1 (3), п.2(8); Дмухайловка, к.2, п.2; Донино-Каменка, к.2, п.1; Жовтневое, к.7, п.3; Жовтневое, к.5, п.1; Желтый Яр, к.2, п.12; Заплавка, к.5, п.8; Заплавка, к.7, п.2; Зольное, к.1, п.5; Заречное, к.1, п.11; Игрень, к.1, п.1; Каиры; Касперовка, к.2., п.12; Колоски, к.12, п.7; Красное, к.1, п.7; Кременевка, к.2, п.3; Кременевка, к.3, п.9; Куйбышево, к.1, п.9; Ленинское, к.2, п.2; Лиманцы, к.3, п.2; Марьино, к.2, п.1; Марьянское, к.7, п.1; Мафодиевка, к.1, п.4; Никополь, к.3, п.10; Николаевка, к.1, п.4; Новочерноморье, к.4, п.19; Новая Одеса, к.10, п.13; Орджоникидзе, к.2, п.16; Отрадное, к.9, п.5; Привольное, к.3, п.1; Пришиб, к.41, п.2; Пришиб, к.30, п.19; Рисовое, к.6, п.3; Рисовое, к.5, п.9; Родионовка, к.11, п.4; Саицы, к.5, п.9; Суворово, к.10, п.2; Танковое, к.9, п.6; Хаджилар, к.1, п.2; Хащевое, к.2, п.14; Чечелиевка, к.2, п.4; Шалами, к.9, п.3; Шированка, к.4, п.1; Яблуня, к.4, п.1. Относительно некоторых погребений вообще возникают вопросы о правомерности отнесения их именно к предскифскому периоду: сосуды из Кочковатое, к.50, п. 1б и Орловка, к.1, п.8 похожи на бабинские; сосуды из Аккермень, к.17, п.11 и Родионовка к.1, п.4 – на скифские. Неоднократно уже обращалось внимание, что некоторые погребения могут быть белозерскими (Суворово, Кременевка) (все погребения из свода монографии С.В. Махортых – 2005, рис. 47-157). 35 Взяв за основу концепцию А.И.Тереножкина о последовательной смене черногоровского горизонта новочеркасским, исследователи попытались проследить изменения формы и размеров камерных и подбойных сооружений. При этом различаются камерные погребения или катакомбные (входная камера отдельно от вход-
348
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
Что же касается общего названия культуры – киммерийская или же черногоровская, вероятно, предпочтительнее пока придерживаться термина, предложенного О.Р. Дубовской. Смена понятия киммерийской культуры (как археологической культуры исторических киммерийцев) на черногоровскую не является просто «терминологической рокировкой», как представляется С.А.Скорому и С.В.Махортых (Махортых, Скорый, 2004, с. 245; Махортых, 2005, с.24). Весьма спорным является факт абсолютного отождествления киммерийцев, которые упоминаются в древневосточных письменных источниках, как народ, действующий на территории Передней Азии, с населением северо-причерноморских степей. За термином киммерийская культура36 стоит переднеазиатская историческая (а в последние годы и археологическая) традиция, по сути, не имеющая прямого пересечения с материалами предскифского периода степной зоны Северного Причерноморья. Как отметил А.И.Иванчик: «большинство археологов долгое время не осознавало, а многие не осознают и теперь, всей условности этого термина. Они не сомневаются в том, что «киммерийская культура» действительно принадлежала реальным киммерийцам исторических источников, что совершенно не очевидно и никогда не было доказано» (Иванчик, 1999, с.78). Результатом такого «отождествления» являются и следующие выводы: «превосходство киммерийцев над лучшими армиями Передней Азии состояло, прежде всего, в их новой тактике, которая основывалась на создании массового легкого конного войска практически без обоза. Такое войско было необычайно подвижно, а при большой дальнобойности и пробивной силе киммерийских стрел, отличающихся высокими баллистическими качествами, могло постоянно держаться на безопасном расстоянии от противника. Стрельба велась в основном не через голову коней, а назад по ходу скачки. Кони, летящие табуном в сторону от опасности, почти не нуждались в поводьях и могли управляться одними шенкелями. Таким образом, обстрел велся на скаку, когда конный отряд мчался мимо противника и в сторону от него, но при всем том был убийственным. Боевые качества древневосточной конницы и колесничного войска не отвечали требованиям ведения войны с таким чрезвычайно быстрым, маневренным противником, каким были киммерийцы» (Махортых, 2002, с.27-28). Позднее тот же автор утверждал, правда, не столь эффектно: «в древневосточных походах принимали участие и отдельные военные отряды киммерийцев из степного междуречья Дона и Дуная» (Махортых, 2005, с. 302). Но большая часть всего массива предскифских погребений междуречья Дона и Дуная - это погребения, сопровождающиеся только горшками, немалая часть из которых, возможно, импортные (Гаврилюк, 1979; 1999; Бруяко, 2005; Махортых, 200537; Дараган, Подобед, 2012; 2013). Когда А.И. Тереножкин включил в число киммерийских – новочеркасских большую группу погребений, сопровождаемых только жаботинскими кубками, он при этом все же указывал, что «достоверно киммерийскими могут считаться в основном те погребения, возраст которых прочно подтвержден определяющими вещами» (Тереножкин, 1976, с.96, 103; Махортых, Скорый, 2004, с.234). С.В.Махортых и С.А. Скорый при этом отметили, что «разумеется, под последними он (А.И. Тереножкин ной ямы), и погребения в подбоях, отличающиеся отсутствием четко выраженной камерной конструкции, когда входная яма внизу одной из стенок имеет небольшое углубление. Подбойный тип сооружения с узкой входной ямой или с плавным переходом входной ямы в камеру и вытянуто-овальной камерой, по их мнению, является ведущей формой погребальной конструкции для поздних погребений (новочеркасских в концепции А.И. Тереножкина). На раннем этапе размеры камер меньше (что связано со скорченным положением погребенного), но камеры, в ряде случаев, больше напоминают катакомбы, нежели подбои, входные колодцы их более короткие, без плавного перехода в камеру (Гошко, Отрощенко, 1986, с.174). 36 Для С.В.Махортых и С.А.Скорого киммерийская культура предскифского времени в Степи Северного Причерноморья тождественна культуре исторических киммерийцев. Тогда как, например, В.В. Отрощенко пользуется термином черногоровская культура, хотя также считает, что это культура исторических киммерийцев (Отрощенко, 1994). 37 Собственно периодизация и хронология С.В.Махортых построена, в основном, именно на этих горшках. ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
349
– М.Д.) понимал не сосуды «жаботинского» типа, а, прежде всего, вещи, отражающие военный быт кочевников» (Махортых, Скорый, 2004, с. 234). Но, в таком случае, к какой же культуре тогда относить весь массив степных погребений, единственным сопровождающим инвентарем которых являются горшки? С.А. Скорый, поддерживая мнение В.А. Ильинской и Н.А. Гаврилюк о проникновении лесостепных форм в Степь, а также наблюдение О.Р. Дубовской о том, что в погребениях с сосудами жаботинского типа в степной зоне ни разу не встретились металлические вещи новочеркасского типа, приходит к выводу, что «киммерийцы степного ареала не пользовались в быту, а также в культовых, в том числе погребальных, церемониях лесостепной керамикой» и склоняется к мысли, что эти погребения могли быть оставлены оседлым земледельческим населением (Скорый, 1999, с.47, примечание 25). И.В. Бруяко, всесторонне проанализировав погребения Северо-Западного Причерноморья, сопровождавшиеся орнаментированными сосудами (для этого региона сахарнянскими или же жаботинскими), также фактически рассматривает их в системе лесостепных культур. Он пишет: «я не нахожу иного объяснения кроме как различия в образе жизни, в частности, различия в способах хозяйственной деятельности, которое существовало между населением степи и лесостепи в предскифскую эпоху. Тем самым, это отличие скорее социально-экономического, нежели этнокультурного порядка…» (Бруяко, 2005, с. 76). И далее более определенно о том, что орнаментированная керамика «наряду с иными элементами северопричерноморского происхождения (прочая неорнаментированная посуда, ножи, оселки, костяные наконечники стрел, кремневые отщепы и пр.) принадлежала местному населению, которое в культурном, да и, скорее всего в этническом отношении было родственным обитателям чернолесско-жаботинской лесостепи» (Бруяко, 2005, с. 86). Можно согласиться с А.И. Иванчиком, что «…вызывает неприятие – безоговорочное отождествление всего населения восточноевропейских степей от Дуная до Северного Кавказа с историческими киммерийцами. Это отождествление ничем не обосновывается и «киммерийцы» выступают здесь просто как псевдоним предскифских культур» (Иванчик, 1999, с.88). В степной зоне Северного Причерноморья ко времени становления черногоровской культуры курганное строительство в степях в основном завершилось (Мозолевский, Полин, – 2005, с. 207). Население черногоровской культуры новых курганов практически не насыпало. С.В.Махортых приводит только шесть случаев, когда над основными черногоровскими погребениями, были построены курганы38. Черногоровские погребения впускные, совершенные в насыпи предшествующих курганов эпохи бронзы, досыпки над погребениями отмечаются редко (Махортых, 2005, с.52, 95). Погребения черногоровской культуры сравнительно равномерно распределены по всей территории степи, хотя, безусловно, здесь надо учитывать факт общей изученности тех или иных территорий. Общее же количество памятников, как для такой огромной территории, и 38
Провалье, к. 8, п. 1, Петродолина, к. 2, п. 1, Слободзея, к. 3, п. 3, Суворово, к. 4, п. 1, Новопетровка, Большемихайловка, к. 1, п. 1 (Махортых, 2005, с.52,95). Культурная и хронологическая атрибуция новопетровского и суворовского погребений неоднозначна. Вполне вероятно, что они относятся к белозерскому времени (Отрощенко, 1989; Ойстрах, 1991, с. 86). Среди остальных основных погребений обращает на себя внимание п. 1, к. 1 у с. Большемихайловка. Курган был насыпан над детским погребением (ребенок 10-12 лет). Погребение совершено в подбое, ребенок лежал на спине с поворотом вправо, головой на СЗ. Единственная находка при нем, бронзовая поясная подвеска каплевидной формы, состоящая из двух частей, соединенных сыромятным шнуром (Мухопад, 1984, с.115-116, рис. 1,2-4). Аналогичная бронзовая подвеска-ворворка была найдена в погребении 184 могильника Клин-Яр III. При погребенном также были миска, железный топор, каменный оселок, бронзовая бляшка, украшенная солярным знаком в виде четырехлепестковой розетки, а также бронзовый двухлопастный втульчатый наконечник стрелы с башнеобразной головкой, опущенными гранями лопастей, с ребром на перегибе, длиной 5, 6 см (Белинский, Дударев, 2001, с.64, 67, рис.2). Подобная ворворка была и в погребении 320 могильника Клин-Яр III (Белинский, Дударев, 2001, с.74, рис.10, 4).
350
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
в сравнении с другими культурами Степи, относительно невелико (Потапов, 2000, с. 9). На этом фоне район междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык представляет особый интерес, поскольку здесь мы имеем практически тотальную исследованность курганов, а значит и сравнительно полноценную выборку погребений этого временного среза. Несмотря на то, что здесь исследован 71 курган эпохи бронзы, в них открыто только 7 черногоровских погребений. По одному погребению было в кургане 28 и кургане 29 у хут. Шевченко, одно в кургане 24 группы Свинарева могила, два погребения было в кургане 7 группы Чкаловская 1 (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, abb. 126, 4-7), одно погребение в кургане 1 группы Черной могилы. Еще одно разрушенное погребение обнаружено в насыпи кургана 14 группы Шахты 22. От него сохранился орнаментированный кувшин (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, abb. 57, 2), найденный в заполнении погребения 3 вместе с обломками дерева (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, abb. 60,4). Всего же на прилегающем участке Нижнего Поднепровья, простирающемся на 28 км на север от Днепровских плавней и шириной 56 км (ограниченном балкой Малая Каменка с востока и балкой Вишневая с запада), было обнаружено 12 впускных погребений (курганов эпохи бронзы исследовано при этом 145), относящихся к черногоровскому времени. Кроме вышеперечисленных это два погребения в Кутянском могильнике – погребение 7, кургана 32 (вытянуто на В) и погребение 12, кургана 8 (вытянуто на З, детское) – сопровождаемые глиняными сосудами (Березовец, 1960); погребение 5 кургана 2 «Куклина могила» (погребение подростка совершено в подбое с деревянным перекрытием, вытянуто на спине с разворотом вправо, ориентировано на З, возле ноги поставлен кубок) (Чурилова, Нор, 1986, Табл. XXIX); погребение 10, кургана 3 Никопольского курганного поля (женское, вытянутое на ЗСЗ, сопровождающий инвентарь представлен горшком) (Кривцова-Гракова, 1962, с.30, рис. 11,3; 15, 5); погребение 15, кургана 5 группы Каменка II (погребение в подбое, вытянуто на боку с поворотом на спину, головой на ССЗ, сопровождаемое горшком (Мухопад, 1986, табл.26, c. 161-163); погребение 1, кургана 7 у с. Марьянское (в прямоугольной яме, скорчено на ЮВ, сопровождающий инвентарь представлен сосудом и оселком) (Ромашко, 1979, с.105, рис.1, 3-5). С.В.Махортых включает их в приднепровскую группу погребений, занимающую, главным образом, Надпорожье и Нижнее Поднепровье (Махортых, 2005, с.30) (рис. 165-167) 1. Погребение 16, курган 29 хут. Шевченко. Впускное в курган высотой 4,5 м ямного времени. Находилось в 0,7 м к В от условного центра кургана. Вертикальный поперечный срез погребения прослежен по восточному профилю центральной бровки (рис. 51, 2), восточная часть срезана при прокладке траншеи. Совершено в яме с подбоем, выведенным к югу от входного колодца. Контуры входной ямы прослежены практически с поверхности кургана – ее глубина 2,7 м от СП кургана и от R. Ширина по верхнему краю – 0,8 м. На глубине 1,9 м под северной стенкой устроена ступенька шириной 0,2 м, ширина ямы на уровне ступеньки – 0,72 м, ниже ее 0,55 м. На глубине 2,1 м дно ямы наклонно опускалось в камеру, высота спуска 0,6 м. Камера овальной в плане формы, ориентирована по длинной оси ЮВ-СЗ. Ее ширина 1,32 м, длина около 2,3 м. Дно слегка понижалось от входа к южной стенке на 0,1 м, его максимальная глубина 2,5 от СП кургана (2,8 м от R). Свод полусферический, его максимальная высота перед входом 0,61 м. На дне вдоль южной стенки на животе вытянуто лежал скелет мужчины 25-35 лет, головой на СЗ. Возможно, первоначальным было положение погребенного на правом боку, спиной к входу, впоследствии под давлением просевшего из входной ямы грунта, тело завалилось на живот. Позвоночник был искривлен, правая рука находилась под корпусом, левая, согнута в локте под прямым углом, локоть отведен в сторону, кисть у поясницы. Нижняя часть голеней и стопы уничтожены при прокладке траншеи. Дно камеры покрывал толстый ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
351
слой белого растительного тлена толщиной до 10 см, волокна травы были направлены по продольной оси камеры. Этот слой частично перекрывал и наклонное дно входной ямы. Под белым тленом местами прослежены следы древесной подстилки (рис. 167, 1). 2. Погребение 11, кургана 28 хут. Шевченко. Впускное в курган высотой 2,8 м ямного времени. Находилось в 11,4 м к ЮЮЗ от условного центра кургана. Совершено в подбое, входная яма которого, находившаяся с востока от камеры, срезана при прокладке траншеи. Подбой, прослеженный с уровня поверхности материка, имел форму вытянутого по оси ЮЮЗ – ССВ овала, несколько выгнутого к востоку. Контуры его северной части, перерезавшей заполнение ямного п. 12, не прослежены. Длина подбоя составляла не менее 1,6 м, ширина его по верхнему краю фиксации – до 0,4 м в южной части и 0,62 м в центре. Дно округлое с максимальной глубиной вдоль западной стенки, углублено в материк на 0,18 м, его глубина 1,65 м от СП кургана (3,53 м от R). Скелет ребенка (около 10) лет лежал на спине вытянуто с разворотом влево, головой на ЮЮЗ. Череп повернут влево. Левая рука вытянута, правая чуть согнута в локте, направлена к тазу. Кисти рук и стопы отсутствовали. У южной стенки, у затылка погребенного лежал на боку сосуд (1). 1. Миниатюрный, керамический, лепной сосудик с чернолощеной поверхностью – в виде кубка с высокой изогнутой шейкой, отогнутым наружу венчиком, шаровидным туловом. Плечики в верхней трети тулова подчеркнуты ребром. Дно снаружи имеет небольшое углубление – умбон. Диаметры: венчика – 6,5 см, тулова – 8 см, высота сосуда 6,8 см (рис. 165, 1) 3. Погребение 2, кургана 24, группы Свинаревой Могилы. Впускное в распаханный длинный курган высотой 0, 5 м срубной культуры. Находилось в 12 м к Ю от УЦ (180º), в темносером грунте насыпи, на глубине 0,55 м от уровня современной поверхности. Могильная яма не прослежена. Скелет взрослого человека лежал на левом боку скорченно головой на ВЮВ. Ноги согнуты под прямым углом в тазобедренных суставах и под острым в коленных. Кости стопы левой ноги отсутствовали. Правая рука согнута под прямым углом – плечевая кость лежала сверху грудной клетки, параллельно позвоночному столбу, кости предплечья параллельны бедренным костям. Левая плечевая кость располагалась перед грудной клеткой между основанием черепа и запястьем правой руки. Кисти рук сложены вместе. Одна из костей левого предплечья была воткнута вертикально в дно ямы у основания левой кисти, вторая отсутствовала. Слева в 8-14 см от лицевой части черепа сложены длинные кости конечностей животного. На правом виске погребенного находились остатки бронзовой серьги (1). Под кистями рук в слое древесного тлена от ножен лежал бронзовый ножик (2). 1. Фрагментированная бронзовая (или медная - ?) серьга из свернутой в колечко плоской, очень тонкой и узкой желобчатой полоски металла. Диаметр колечка около 1 см. Ширина проволоки 0,2 см, ее толщина менее 0,05 см. 2. Миниатюрный бронзовый черенковый ножичек с асимметричным клинком подтреугольной формы с прямым лезвием и горбатой спинкой. Общая длина изделия - 4,8 см, длина клинка – 2,1 см, его максимальная ширина у основания – 1,6 см. Ширина черенка, чуть расширенного к клинку – 1 см (рис. 166, 2). 4. Погребение 1, кургана 7, группы Чкаловская 1. Впускное в распаханный курган ямной культуры высотой 0,8 м. Впущено в центр, на глубину 1,3 м. Разрушено. Судя по сохранившимся костям, скелет лежал скорченно на левом боку, головой на В39. Правая рука согнута в локте, кости левой не сохранились. Ноги согнуты под острым углом к туловищу. У лица стоял лепной плоскодонный сосуд со слегка выделенными округлыми плечиками и отогнутым венчиком со сливом. Высота его 13,5 см, диаметр венчика 13 см, корпуса – 14 см, дна – 9,5 см (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, р. 126, abb. 124, 2, 3) (рис. 166, 4) 39 В публикации описано как ориентированное на З (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, p.126), согласно опубликованному и полевому чертежу (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, Abb.124, 3) ориентировано на В.
352
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
5. Погребение 13, кургана 7, группы Чкаловская 1. Впускное в распаханный курган ямной культуры высотой 0,8 м. Впущено в северный сектор кургана. Овальная в плане входная яма, размерами 1,2 х 0,7 м, ориентирована по длине с востока на запад. Вдоль южной стенки на глубине 2,12 м оставлена ступенька шириной 0,1м. Северная стенка переходила в небольшой подбой овальной в плане формы, размеры его 1,3 х 0,7 м. Дно на глубине 2,32 м. Скелет лежал скорченно на левом боку головой на В. Левая рука вытянута, правая согнута в локте. Ноги согнуты в коленях под тупым углом к туловищу. У черепа обнаружены пряслице (1) и сосуд (2) (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, р. 127, abb., 126, 5) (рис. 166, 3) 1. Костяное пряслице в виде низкого усеченного конуса. Высота его 1,7 см, диаметры оснований 2,5 и 4 см (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, abb., 126, 7). 2. Лепной плоскодонный сосуд тюльпановидной формы с чуть отогнутым венчиком и расширяющимся книзу корпусом. Высота его 16 см, диаметры венчика 10 см, корпуса – 12 см, дна – 8 см (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, abb. 126, 4). 6. Погребение 4, кургана 14, группы Шахты 22 было в значительной мере разрушено безынвентарным погребением 3. Ширина ямы, вытянутой по линии восток-запад, 0,68 м, предположительная длина 1,8 м. Глубина 0,51 м. От скелета сохранилась только малая берцовая кость, свидетельствующая, что он был ориентирован головой на З (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, p. 97, abb. 56, 1). Возможно, с этим погребением связан фрагмент кувшина и обломки дерева, выявленные в заполнении над погребением 3 (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, p.97, abb. 57, 2) (рис. 165, 5) 7. Погребение 3, кургана 1, группы Черная Могила впускное в курган ямного времени высотой 0,7 м. Находилось в центре. Овальная в плане входная яма, размерами 1,4 х 0,9 м, ориентирована по длине с юго-востока на северо-запад. Дно с глубины 0,73 м полого спускалось ко входу в камеру, находившуюся в северной стенке. Камера овальная, размерами 1,45 х 1 м, ориентирована по одной линии с ямой. Дно на глубине 1,38 м. сохранившаяся высота свода 0,55 м. Скелет подростка лежал скорченно на левом боку, головой на ЮВ. Руки согнуты в локтях, кисть левой руки находилась у лица, кисть правой - за локтем левой. Ноги согнуты в коленях под острым углом к туловищу. Между кистями рук лежали кости овцы. У черепа обнаружен фрагмент круглой в сечении бронзовой проволоки, согнутой в полукольцо. Диаметр обломка 1,3 см, толщина проволоки 0,12 см (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, p. 137, abb. 146, 2) (рис. 166, 1). Культурно-хронологическая позиция рассматриваемых черногоровских погребений определяется с одной стороны погребальным обрядом, а с другой – сравнительно немногочисленными вещами, сопровождающими эти погребения. Все рассматриваемые погребения были впускными в курганы. В 6 случаях это были курганы ямного времени и в одном случае – курган срубного времени. Могильные сооружения. Ведущим типом могильной конструкции является подбой. В подбоях совершены погребения в 6 случаях, в одном – (п.2, к.24 гр. Шахты 22) была прослежена прямоугольная яма. Детально подбойные конструкции сохранились только в трех случаях – в п.13, к.7 группы Чкаловская 1, в п.3, к.1 гр. Черной могилы, и в п. 16, к. 29 у хут. Шевченко, при этом типы погребальных сооружений двух последних погребений в большей степени соответствуют катакомбам. Во всех случаях входные ямы овальной формы были достаточно обширны. Обязательной чертой прослеженных подбоев является наличие ступеньки при сопряжении входной ямы и камеры. Погребальные камеры расположены параллельно входным ямам. В п.3, к.1 гр. Черной могилы входная яма несколько больше по размеру погребальной камеры, тогда как в п. 16, к. 29 хут. Шевченко, наоборот, размер входной ямы меньше размеров погребальной камеры. Глубина подбоев обычно не меньше 1 м, в 3-х слуГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
353
чаях – более 2 м (п.11, к.28 и п. 16, к.29 хут. Шевченко, п.13, к.7 гр.Чкаловкая 1). В Нижнем Поднепровье некоторые камеры сооружены на глубине более 5 м (п. 15, к. 5 гр. Каменка II). Как правило, наиболее глубокие погребальные сооружения совершены в курганах высотой более 3 м. Подбойных сооружений, с восстанавливаемым разрезом погребения, в черногоровской культуре сравнительно не много (речь может идти не более чем о 45 погребениях из свода С.В. Махортых). В Степи нет подбойных сооружений совершенно идентичных зафиксированным в междуречье Базавлука, Соленой и Чертомлыка, хотя подбои с овальной формой входной ямы и камеры, часто имеющие ступеньку при переходе входной ямы в камеру, типичны для черногоровской культуры (Махортых, 2005, с.54, 98). В подбоях скорченно на боку были совершены погребения в четырех случаях, ориентировка их была в большей степени восточной: ВЮВ – в п. 2, к. 24 гр. Свинарева могила; В – в п.1, к.7 гр. Чкаловкая 1 и в п.13, к.7 гр.Чкаловкая 1; ЮВ – п.3, к. 1 гр. Черной могилы. Из двух вытянутых погребений в подбоях одно ориентировано на СЗ (п.16, к.29 у хут. Шевченко), и второе – на ЮЮЗ (п.11, к.28 у хут. Шевченко). В яме п.4, к.24 гр. Шахты 22 костяк также был ориентирован на З. Нюансы, связанные с ориентировкой погребенных при той или иной форме погребального обряда, имеют принципиальное значение при определении места погребения в системе черногоровских древностей. В этом плане не возникает проблем только с «местом» пяти погребений: п. 2, к. 24 гр. Свинарева могила, п.13, к.7 гр.Чкаловкая 1 и п.3, к. 1 гр. Черной могилы формально могут быть причислены к раннечерноговским, а п.2, к.24 гр. Шахты 22 к позднечерногоровским (по О.Р. Дубовской). «Выпадают» из общей схемы п.16, к.29 и п.11, к.28 хут.Шевченко. Что касается п.16, к. 29 у с. Шевченко, то возможны две трактовки его обряда погребения: погребенный был уложен ничком на животе или же на правом боку спиной ко входу. Погребенные, лежащие вытянуто ничком на животе в степной зоне Северного Причорноморья зафиксированы еще в пяти случаях: в п. 4, к.3 у с. Николаевка так была похоронена женщина, в п.2, к. 1 ур Веселая Долина погребен был, скорее всего, взрослый мужчина, а в п. 11, к.1 у с. Заречное – ребенок. Во всех случаях погребенные были в скорченном положении (Махортых, 2005, с.60), не исключено, что первоначально они лежали на боку, и только впоследствии завалились на живот. С.В Махортых выделяет также два вытянутых погребения, лежащих на животе – п.3, к.9 у с. Шалами (ребенок, ориентированный на ЮЗ), и п.3, к.4 у с.Раздольное (взрослый, ориентированный на В) (Махортых, 2005, с.100-101). Но судя по приведенным чертежам, складывается впечатление, что в этих случаях погребенные также изначально были уложены на правый бок. Ю.С. Гребенников приводит три случая погребенных на груди в Южном Побужье (все вытянуты и ориентированы на З), оговаривая при этом, что «невозможно определить, с какого бока погребенный завалился на грудь» (Гребенников, 2008, с.13-14). Н.Г.Салий указывает также на безынвентарное п.3, к. 4 у с. Антоновка, где в камере в вытянутом положении на спине, головой на СЗС лежал скелет подростка, а на ступеньках входной ямы в вытянутом положении, ничком, в той же ориентации находился скелет взрослого (Салий, 1996, с.40). Еще несколько безынвентарных вытянутых, ориентированных на З и уложенных ничком погребений приводят Т.Ю.Гошко и В.В.Отрощенко (1986, с.168-183). Несколько таких погребений, лежавших вытянуто или слабоскорчено, ориентированных на запад и сопровождавшихся вещами раннечерногоровских типов, О.Р.Дубовская включила в сводку позднечерногоровских погребений (1997, рис. 4, 9; 5, 8; 6, 8-10; 7, 8). В предскифское время погребения ничком зафиксированы на Нижнему Дону (п.21, к.5 Алитуб; п.3, к.3 Отрадный – II, п.1, к.6 Соленка – 1) (Лукьяшко, 1999, с.142) и в Поволжье 354
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
(п.9, к.5, гр. Кривая Лука V) (Дворниченко и др., 1977, с.54). В трех случаях (п.3, к.3 Отрадный-II, п.1 и п.9, к.5, гр. Кривая Лука V) так были погребены женщины. Это позволило С.И.Лукьяшко предположить, что традиция погребения ничком относится в первую очередь именно к женским погребениям и может быть связана с обереговыми действиями (Лукьяшко, 1999, с.143). В.В. Потапов отметил, что иногда такие погребения сопровождались и другими приемами: обратной (отличной от традиционной) ориентировкой, связыванием или повреждением трупа, забутовкой могил камнем и т.д. Он также отмечает, что «в различных культурах периодически встречаются погребения ничком (на животе), хотя нигде они не составляют определенного процента, это в подавляющем большинстве всегда единичные погребения. Зачастую их интерпретируют как погребения зависимых лиц, или же погребения, связанные с обрядом обезвреживания» (Потапов, 2000, с.14) Отдельные погребения, совершенные ничком, известны в ямной, катакомбной, бабинской и срубной культурах, а также в скифское время (Салий, 1997, с. 34-46). Н.Г.Салий, проанализировав выборку таких погребений в различных культурах, считает, что «погребения, совершенные ничком, не являются случайностью» и являются «обрядом, характерным для определенной социальной группы», вероятнее всего для группы зависимого населения – слуг, иноплеменников или рабов, а также «фиксируют моменты появления пришлого, иноэтничного населения» (Салий, 1997, с.45-46)40. Рассмотрим и второе вероятное первоначальное положение погребенного в п. 16, к. 29 хут. Шевченко на правом боку, спиной к входу. В степной зоне Северного Причерноморья встречаются погребения и с таким положением скелета. Подобное захоронение происходит из п. 15, к. 5 гр. Каменка 2. Это погребение, как и п.16 к.29, было впущено в курган высотой 4,3 м – самый крупный ямный курган данного участка. С этим погребением была также связана кольцевая обкладка полы насыпи известняковыми камнями в один слой шириной 7-11 м. Погребение было совершено в подбое на глубине 5,6 м. Дно посыпано мелом, поверх которого в центральной части уложен слой тростника, закрытый сверху бурой органической подстилкой. Скелет взрослого лежал вытянуто головой на ССЗ, череп склонен к правому плечу, обе руки уложены вправо от туловища, вследствие чего грудной отдел смещен набок. Ноги вытянуты и скрещены в голенях. Т.е. погребенный первоначально, скорее всего, лежал на боку с разворотом на спину, спиной ко входной яме. Между входной ямой и камерой был устроен деревянный заклад (Мухопад, 1986, с.46). Лицом от входа был уложен и погребенный в п.10, к. 2, гр. Звонецкое 2. Скелет взрослого лежал вытянуто на спине, головой на З. От входного колодца подбой был отделен закладом из двух горизонтально лежащих бревен (Ромашко, 1991, с.102, рис.1, 31-32). Вытянуто на спине, головой на СЗ, лицом от входа уложен и погребенный в п.6, к.3 у с. Зеленый Луг (Фиалко, 1986, с.58-60, рис.1). Судя по приведенному в публикации рисунку, лицом от входа был уложен и погребенный в п.4, к.1 у с. Мефодиевка. Яма от камеры была отделена каменным заслоном (Гребенников, Елисеев, Клюшинцев, 1984, с.34, 36, рис.2, 3, 4). Вытянуто на спине, ориентированно на ЮЗ, лицом от входа был уложен 40 Погребенные, уложенные ничком, лицом вниз, на животе выделяются и в позднесарматское время. М.А. Балановой известно 19 таких комплексов, среди них есть и мужские, женские и 2 детских (Балабанова, 2011, с.15-16, таблица 1). По мнению М.А. Балабановой, проанализировавшей некоторые эпизоды из разных археологических культур, а также этнографические данные, «в традиционной культуре многих народов, практикующих обряд положения умершего в позе «на животе», имелась мотивировка: либо посмертная вредоносность некоторых из умерших, либо насильственная смерть с возможными человеческими жертвоприношениями. В первом случае – это крайне малочисленные захоронения, а во втором, наоборот, от нескольких человек до нескольких десятков. В отношении подобных погребений в позднесарматское время М.А. Балабанова склоняется к тому, что речь идет о человеческих жертвоприношениях. (Балабанова, 2011, с.18). Что касается этнографии, то, например, у народов Сибири, погребения ничком применялись только избранно – по отношению к тем, кто при жизни, по представлениям живущих, приносил им беды, несчастья, а также к самоубийцам (Дьяконова, 1980, с.150).
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
355
погребенный в п.19, к.30 у с. Пришиб. С наклоном на правый бок, вытянуто, головой на ССВ был уложен погребенный в п. 24, к.4 у с. Пришиб (Шапошникова, Балушкин, Гребенников, 1984, с. 38, 131-132). Такое же положение и у погребенного в п.5, к.1 у с. Зольное (скорченно, ориентирован на В), яма от камеры была отделена закладом, а сама яма забутована камнями (Щепинский, 1962, с.57-61). Известно несколько таких безынвентарных погребений (п.2, к.3 у с. Кашперовка, п.2, к.2 у с. Краснополье, п. 14, к. 1 у с. Днепровка) (Гребенников, 2008, с.13; Гошко, Отрощенко, 1986, с.178-179). Таким образом, в рамках черногоровского массива, уложены лицом от входа были преимущественно погребенные, лежащие вытянуто на боку или на спине. Как правило, входные камеры в таких погребениях имели большую глубину, были забутованы камнями, а погребальная камера от входной ямы отделялась заслоном. Скорее всего, такого рода положение погребенных может быть связано с их определенным прижизненным статусом или же с обстоятельствами смерти. Во втором «нетипичном» случае в п.11, к.29 у хут. Шевченко погребенный ребенок был уложен вытянуто головой на Ю. Южная ориентировка вторая по встречаемости среди скорченных черногоровских погребений (Махортых, 2005, с. 61), но среди вытянутых ее процент крайне незначителен (Махортых, 2005, с.101). Однако, обратим внимание на тот факт, что из пяти известных таких погребений в двух случаях это также были погребения детей (п.8, к.162 мог. Мамай-Гора и погребение в к.3 у с. Суклея). В остальных случаях погребены были взрослые: п. 3 у с. Новосельское было женским, пол взрослого, погребенного в п.19, к. 30 у с. Пришиб, неизвестен, но погребенный был повернут лицом от входа; в п. 2, к.1 у с. Соколово пол также неизвестен41. В.В. Отрощенко обращал внимание, что южная ориентировка была характерна для погребений белозерской культуры, незначительный ее процент сохранился у ранних черногоровцев (Отрощенко, 1989, с.112). В это время южная ориентировка преобладала в протомеотских могильниках степного Закубанья (Дударев, 1999, с. 64; Лесков, Эрлих, 1999, с. 31). В трех погребениях были зафиксированы неполные скелеты, с анатомическими нарушениями. В п. 2, к.24 гр. Свинаревой могилы отсутствовали кости стопы левой ноги, одна из костей левого предплечья была воткнута вертикально в дно ямы у основания левой кисти, вторая отсутствовала; в п. 11, к. 28 у хут. Шевченко отсутствовали обе конечности рук (ладони) и стопы; в п. 2, к. 7 гр. Чкаловская 1 отсутствовала кисть одной руки (Bunjatjan, Kaiser, Nikolova, 2006, abb. 124, 2, 3). Несмотря на то, что значительная часть костяков из предскифских погребений степной зоны Северного Причерноморья не полные, анатомические нарушения при этом не отмечаются редко. Только в п.1, к.1 у с. Александровка таз погребенного лежал на тыльной стороне, ноги слабо подогнуты влево, а в поясничных позвонках большая лакуна, резкий поворот верхней части на 180%, несовпадение ориентировки двух поясничных позвонков с ориентировкой верхней части скелета, череп отсутствует, хотя ни о каких разрушениях в тексте речь не идет. Между третьим и пятым ребрами обнаружен костяной наконечник стрелы42 (Ромашко, 1981, с.85; Лукьяшко, 1999, с.143). Манипуляции с телами погребенных 41
Сопровождающие эти погребения сосуды хронологически различны. Корчага из п.8, к.162 мог. МамайГора входит в орбиту жаботинской керамики и может датироваться в рамках VIII в. до н.э., тогда как сосуд из к.3 у с. Суклея явно сахарнянский, датируемый еще IX в. до н.э. (Дараган, Подобед, 2013, 39). Кубок из п.2, к.1 у с. Соколово, с короткой шейкой и косыми каннелюрами на корпусе может быть сопоставлен с группой белозерской керамики, тогда как хронологическая позиция черпака из п.19, к. 30 у с. Пришиб менее однозначна – он может быть сопоставлен как с группой раннегальштатской посуды, так и с керамикой из чернолесских и жаботинских памятников. Аналогично и кухонный горшок с выступами-упорами из п. 3 у с. Новосельское может быть сопоставлен с группой и ранне- и среднегальштатской посуды. 42 В рамках черногоровской культуры обнаружено еще несколько погребений со следами поражений людей стрелами. В погребении 2, кургана 2 Столетовского могильника у г. Волгодонска бронзовый двухлопастный наконечник стрелы был найден на уровне грудной клетки погребенного (Лукьяшко, 1999, с.88, рис. 77, 2), а в погребении 1, кургана 1 у с. Колпаковка – между 7 и 9 ребрами левой половины груди (Марина, Ковалева,
356
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
отмечаются в рамках черногоровской культуры Нижнего Подонья. С.И. Лукьяшко склонен видеть в них обрядовое расчленение погребенных (1999, 142-143). Подобного рода факты известны в катакомбное и срубное время. В к. 276 у с. Широкая Балка у покойников из двух срубных погребений 5 и 10 были отчленены стопы, а в срубном погребении 13 этого же кургана зафиксирован обряд отчленения кисти. Подобного рода манипуляции производилась носителями срубной культуры крайне редко. Хорошо документированные такие эпизоды зафиксированы в восточном ареале срубной культуры (Горбов, Усачук, 2011, с.53-54). Единичные погребения с отчлененными конечностями были зафиксированы и в лолинской культуре (Мимоход, 2013, с.32). Факты отсечения руки известны в мифологической традиции скифов и сарматов, отдельные археологические проявления представлены в сарматское время (Прохорова, 1998, с.20-23). Растительная и древесная подстилка были в п. 16, к. 29 хут. Шевченко. Дно камеры покрывал толстый слой белого растительного тлена толщиной до 10 см, волокна травы (скорее всего это был ковыль) были направлены по продольной оси камеры. Этот слой частично перекрывал и наклонное дно входной ямы. Под белым тленом местами прослежены следы древесной подстилки. Подстилки встречаются как при вытянутых, так и при скорченных черногоровских погребениях, но количество их невелико (Гошко, Отрощенко, 1986, с.180; Махортых, 2005, с. 58). Аналогичная многослойная подстилка в рассматриваемом регионе была в п.15, к.5 гр. Каменка II. Распределение погребений по основным секторам кургана показывает следующую картину. Для впуска погребений использовались центр, южный, юго-западный, северный и восточный сектора кургана. В центр были впущены п.4, к.14, гр.Шахты 22 (разрушенное вытянутое на З); п. 1, к. 7 гр. Чкаловская 1 и п. 3, к. 1 гр. Черной могилы (оба совершены в подбоях, погребенные уложены скорчено на левом боку, ориентированы на В). В ЮЮЗ сектор кургана было впущено погребение подростка в п. 11, к. 28 хут. Шевченко (подбой, вытянуто, ориентированно на ЮЗ). И также в ЮЮЗ секторе кургана было устроено и детское п.5, к.2 гр. «Куклина могила». В 12 м к Ю от центра кургана было впущено п. 2, к. 24 гр. Свинаревой могилы (мужское, скорчено на В), а также п. 1, к.7 у с. Марьянское. К северу от центра было впущено п.13, к. 7 группы Чкаловская 1 (подбой, скорченно на В). К востоку от центра кургана было впущено п. 16, к. 29 хут. Шахтер (вытянуто в положении ничком или на боку спиной ко входу, ориентирован на СЗ). И также в 3,5 м к востоку от центра кургана было впущено п. 15, к.5, гр. Каменская II, погребенный в котором также был уложен на боку спиной ко входу, ориентирован на ССЗ. Топография курганов. В 2-х случаях (п.16 к.29 и п.11, к.28 у хут.Шевченко) погребения были совершены в курганах, расположенных на первой надпойменной террасе, в непосредственной близости от воды. В нашем регионе в близких топографических условиях, были соРомашко, 1982, с.7, рис.2, 1,2). Двухлопастным наконечником с треугольной головкой и опущенными жальцами был убит погребенный в погребении 3, кургана 12 могильника Анапский I (Эрлих, 2002, с.28). Стрелой с бронзовым наконечником был убит один из погребенных в погребении 1, кургана 1 у с. Пионерское. Двухлопастный, втульчатый с вытянутой удлиненной ромбовидной головкой наконечник длиной 4, 5 см застрял в позвонке в районе грудной клетки. Удар по кости был насколько сильным, что острие наконечника оказалось сломаным. Также двухлопастный наконечник с удлиненной ромбовидной головкой длиной 3 см был обнаружен и в позвонке скелета из погребения 1, кургана 3 у с. Пионерское (Гаврилюк, Красильніков, 2006, с. 412, 415, 417, рис. 6; 16). В области таза найден бронзовый уникальный четырехлопастный наконечник стрелы в погребении 3 кургана 6 у с.Головковка. У позвоночника погребенного найден бронзовый двухлопастный наконечник стрелы в погребении 3 кургана 2 у с.Холмское (Лукьяшко, 1999, с.88, рис.77; Дубовская, 1993, с.139; Ромашко, 1981, с.85; Полин, Тупчиенко, Николова, 1994, с.2, рис.4,4; Черняков, Станко, Гудкова, 1986, с.67-68), а в погребении 3, кургана 3 у с.Марьино двухлопастный бронзовый наконечник стрелы с шипом был между ребер правой стороны (Щепинский, 1960, с.257, рис.4, 16; 8). ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
357
вершены п.5, к.2 гр. Куклина могила и п.7, к. 32 и п.12, к.8 Кутянского могильника. Во всех случаях это погребения с вытянутыми захоронениями, ориентированными на З и Ю, три из них – детские. Остальные погребения в нашем регионе были впущены в курганы, стоящие на краях межбалочных водоразделов. П.16 к.29 и п.11, к.28 у хут. Шевченко были «впущены» в курганы – близницы. Черногоровские погребения, совершенные в курганах, расположенных по соседству, известны в Северном Причерноморье. С.В. Махортых отмечает пять подобных эпизодов (к.1, п.8 и к.2, п.2 у с. Костычи; п.25, к.4, п.25, к.25 и п.19, к.30 у с. Пришиб; к.97 и 98б у с Парканы; п.6, к.4 и п.1, к.5 у с. Зеленый Яр; п.2, к.1 и п.9, к.5 у с. Соколово), и, во всех случаях, это также были вытянутые погребения (Махортых, 2005, с. 95). В к.7 гр. Чкаловская 1 было два черногоровских погребения, скорченных и ориентированных на В. С.В. Махортых обращает внимание на подобные эпизоды, когда оба погребения в кургане были скорченными: п.5 и п.11, к.1 у с. Великодолинское; п.9 и п.10 в к. у с. Новочерноморье; п.1 и п.2, к.5 у с. Суворово; п.2 и п.5 Черногоровского кургана (Махортых, 2005, с.52), п.1 и п.4, к.1 у с. Панкратово (Шапошникова, 1988, с.94-96) или вытянутыми п.5 и п.12 у с. Касперовка; п.2 и п.11, к. 4 у с. Благодатное; п.1 и п.3, к.3 у с. Слободзея (Махортых, 2005, с. 95)43. Инвентарь. В четырех погребениях были керамические сосуды. Кувшин из п.4, к.14, гр. Шахты 22 украшен линейным геометрическим узором. По форме (прямая шейка и округлый выделенный корпус) и наличию геометрической орнаментации может быть сопоставлен с горшком из п.11, к.3 у с. Астахово, который также был при вытянутом, ориентированном на ЮЗ погребении (Евдокимов, 1992, с.3-4, рис.8, 1,2), а также, отчасти, с корчагой, украшенной геометрическим жаботинским узором, из п.3, к.27 у с. Ясиноватое, также при вытянутом, но ориентированном на ВЮВ погребении (Ляшко, Попандопуло, Дровосекова, 2004, с.16, рис.15). По характеру орнаментации привязан к жаботинскому кругу памятников, но датирован может быть широко в рамках VIII в. до н.э. (Дараган, Подобед, 2012; 2013). Кубок, положенный ребенку в п. 11, к. 28 хут. Шевченко, очень похож на кубки из п.9, к.3 у с. Шалаши и п.2, к.6 у с. Виноградный Сад. Метрические и технологические детали (черное лощение, ребро-перегиб, лунковидное углубление на дне) всех кубков весьма схожи (Колотухин, 2000, с.40-41, рис. 25, 2; Шапошникова, Балушкин, Гребенников, 1984, с.69). Эти кубки также были при детских вытянутых, но ориентированных на запад погребениях. К кругу близких аналогий относятся и кубки из п.9, к.5 у с. Соколово и п.2, к.5 у 43
В степи Северного Причерноморья известны и курганы, в которых оба впускных погребения были совершены по различному погребальному обряду. В к.1 Кривой Рог ЮГОК п.1 вытянуто и ориентировано на З, а п.3 скорчено и ориентировано на ЮВ (Мельник, Стеблина, 2012, с.140-141, рис.94, 1-4; 95), В кургане у с. Головковка, п.3 скорченное на Ю, а п.13 вытянуто на СВ (Полин, Тупчиенко, Николова, 1994, с.2-6, рис. 4, 1-4; 7,8). В к.1 у с. Васильевка п.3 скорчено на Ю, а п.8 – вытянуто на З (Шевченко, 1987, с.143-145, рис.2, 1-7). В к.1 у с.Зольное, п.5 – скорчено на В, а п.10 – вытянуто на ЮЗ (Щепинский, 1962, с.57-61, рис.1-8). В к.2 у с. Ленинское п. 1 скорченное на СВВ, а п.2 вытянутое на З (Колотухин, 2000, с.39, 40, рис.24, 6-9). В к.2 у с. Малокатериновка п. 1 скорченное на ЮВ, а п.8 вытянуто на З (Плешивенко, 1996, с. 83-84). В к.3 у с. Первомаевка п.4 вытянуто на З, а п.5 скорчено на В (Іллінська, Ковпаненко, Петровська, 1960, с.133, табл.I, 5,7; II, 7). В к.1 у с. Рюмшино п.2 скорчено на СВ, а п.3 вытянуто на ЮВ (Колотухин, 2000, с.9, рис.3, 1-5, 7). В к.1 у с. Траповка п. 7 вытянуто на ЮЗ, а п.9 скорчено на В (Ванчугов, Загинайло, Тощев, 1976, с.219, рис.2,3,4; 2, 7,8). В к.2 у с. Чечелиевка п. 4 вытянуто на ЮЮЗ, п.8 скорчено на СВ (Бокий, Горбул, 1985, с.224-228, рис. 1;2). В Высокой могиле (к. 1) п.5 скорчено на В, а п.2 – вытянуто на З (Бидзиля, Яковенко, 1974, с.148-155, рис.1-9). В некоторых курганах было и по три черногоровских погребения, также совершенных по разному обряду. Например, в к.40 у с. Софиевка, п.1 было скорченным, ориентированным на В, а п.2 и п.5 – вытянуты, ориентированы на З (Тереножкин, 1976, с.60, 61, рис. 13, 5; 28-30). Аналогичные случаи известны на Нижнем Подонье (Отрощенко, 1994, с.112; Лукьяшко, 1999).
358
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
с. Верхнетарасовка (Евдокимов, 1977, с. 35, рис. 19)44. Они также имеют ребро-перегиб и круглую лунку на дне, но их метрические параметры несколько большие (кубок из Соколово высотой 11,5 см и диаметром венчика 11,2 см; кубок из Верхнетарасовки высотой 14 см и диаметром венчика 12 см). Оба кубка были поставлены рядом с погребенным взрослым, уложенным вытянуто на спине, головой на С (п.9, к.5 у с. Соколово) и головой на З (п.2, к.5 у с. Верхнетарасовка). С.В. Махортых аналогии всем рассмотренным выше кубкам видит в белозерской керамике и датирует их первой половиной IX в. до н.э. (Махортых, 2005, с.135,140-141, 268). Действительно, данные кубки имеют определенное визуальное сходство с кубками белозерской культуры. Однако, метрика белозерских и черногоровских сосудов во многом различна: белозерские кубки, как правило, имеют короткую шейку, тогда как параметры шейки и корпуса у черногоровских кубков часто почти идентичны. Отличаются они и по характеру обработки поверхности (белозерские преимущественно серолощенные, стенки их очень тонкие) (Гаврилюк, 1979, с.23; Кубышев, Черняков, 1986, с. 150) и весу (в глине черногоровских кубков часто присутствует песок) (Отрощенко, 2001, с.192). В той же степи, где эти кубки могут быть сопоставлены с белозерскими, они могут быть соотнесены и с лесостепной чернолесской и жаботинской керамикой. Особенно учитывая тот факт, что в Северном Причерноморье как степные, так и лесостепные кубки восходят к белозерским (Гребенников, 1989, с.4). Характер обработки поверхности, форма, формирование на дне лунки-умбона – все это находит аналогии и в памятниках лесостепи. В качестве аналогий укажем на кубки из к. 159, к.113, к.211, к. 185 на р. Тенетинка (Ильинская, 1975, Табл. XXVIII, 7; XXX, 8) и к.10 у с. Стеблев (Клочко, Скорий, 1993, с.57, рис. 4, 2). Подобного рода небольшие кубки были найдены и в курганах у с. Староселье (Назаров и др., 1996, с.16, рис. 30; Савко, Назаров, 1995, рис.25), и датируются VIII в. до н.э. Все эти наблюдения относятся и к кубку из п.5, к.2 гр. «Куклина могила», который С.В. Махортых также датирует первой половиной IX в. до н.э. (Махортых, 2005, с. 137). Но морфологические характеристики этого кубка (тонкие стенки, черное-бурое лощение, приостренный край венчика, шейка, плавно переходящая в шаровидный корпус, сужающийся к неширокому и вогнутому дну) также находят соответствия и в лесостепном массиве. Поэтому оснований для «точечной» датировки всех этих сосудов исключительно первой половиной IX в. до н.э. нет. Все они могут в равной степени быть датированы как IX в. до н.э. (всем), так и уже VIII в. до н.э. В качестве дополнительного аргумента в пользу датировки VIII в. до н.э. можно указать на находку в п.9, к.5 у с. Соколово, кроме вышеупомянутого кубка, 11 костяных и одного бронзового наконечников стрел. Обращает на себя внимание бронзовый втульчатый, двухлопастный лавролистный наконечник стрелы длиной 3,5 см. На одной из лопастей он имеет надпил (Ромашко, 1978, с.72, Табл.2,4, 7). Надпилы есть у двухлопастных наконечников из Малой Цимбалки, Зольного, Барановки (Вальчак, 2006, с.269; Сергацков, 1991, с. 240, рис. 2, 11), а также у некоторых жаботинских и раннескифских наконечников. Это вполне очевидно указывает на датировку комплекса не ранее второй половины IX в. до н.э., а скорее первой половиной VIII в. до н.э.45. 44
Возможно из этой же серии и кубок при вытянутом, ориентированном на ЮВ взрослом п.1, к.2 у с. Владимировка. В описании также указывается на шейке орнамент из двух опоясывающих линий и двух волют (Евдокимов и др., 1989, 11 рис. 12, 3) 45 Определяющей для хронологии колчанных наборов черногоровской культуры являются представления о датах п. 5 Высокой могилы и погребения Малой Цимбалки. Наборы наконечников стрел из обоих комплексов весьма близки, что, скорее всего, говорит об их синхронности (Клочко, 1979, с.41-42). А.И. Тереножкин датировал оба погребения VIII в. до н.э (Тереножкин, 1976, 123, 250). С.В. Махортых датирует п. 5 Высокой Могилы серединой – второй половиной VIII в. до н.э. (Махортых, 2005, с.128, 140), а погребение из Малой Цимбалки – началом IX в. до н.э. (Махортых, 2005, с.145). С.Б.Вальчак малоцимбальское погребение относит к серединеГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
359
Простой неорнаментированный горшок с носиком для слива из п.1, к.7 гр. Чкаловская 1 крайне невыразительный и не может быть точно датирован. Похожий горшок был поставлен в изголовье скорченного и ориентированного на ВЮВ погребенного в п. 1, к. 2 у с. Донино-Каменка (верховья Ингульца) (Бокий, Горбул, Отрощенко, 1991, с.176, рис.1,3; 2,4,5). Простые горшки более крупных пропорций были в п. 12, к. 2 у с. Желтый Яр (скорченно на ВЮВ); Заплавка, п.2, к.7 (скорчено на В); Игрень, к.1, п.1 (скорчено на СВ); п.1, к.7 у с. Марьянское (скорчено на ЮВ); закладка 4 у балки Башмачка (скорчено на В), в п.1, к.1 у с. Пионерское46 (Гаврилюк, Красильніков, 2006, с.413, рис. 9, 10)47. Кухонные сосуды с носиком для слива известны на памятниках чернолесского, жаботинского и раннескифского времени Украинской Лесостепи. В частности такие сосуды найдены в наземном жилище раскопа 16 и в заполнении землянки раскопа 18 (Дараган, 2011, с.120, 137; 140, табл. 113, 7). За исключением сосуда из Пионерского, все остальные, аналогично сосуду из п.1, к.7 гр. Чкаловская 1, были найдены при скорченных, ориентированных на В, ЮВ или СВ погребениях. Основная масса погребений с такими горшками локализована в Приднепровской группе. Здесь они образуют сравнительно компактную группу с устойчивым типом погребального обряда (подбой, скорчено, ориентировка в восточном направлении), что, возможно, может быть указанием на их короткую хронологию. Горшок из п. 13, к. 7 гр. Чкаловская 1 также относится к группе сосудов, культурнохронологическая атрибуция которых, крайне затруднена. В качестве ближайшей аналогии в рамках черногоровского мира укажем на горшок из п.5, к.1, гр. 1 у с. Андрусовка. Форма, характер обработки поверхности и метрические параметры обоих сосудов очень близки. В обоих погребениях совпадает и поза погребенных, скорчено на левом боку и головой на В и ЮВ, с ногами, согнутыми в коленях под углом к туловищу (Мельник, Ромашко, 1990, 75, рис. 1, 13,14). Территориально это также одна приднепровская группа погребений. Весьма похожий горшок, но меньшего размера, был в п. 16, к. 2 у с. Орджоникидзе, при вытянутом, ориентированном на З погребении (Мельник, Ромашко, 1990, с.73, рис. 1, 9, 10). В п.13, к.7 гр. Чкаловская 1, кроме вышеописанного горшка, было также костяное пряслице. В Северном Причерноморье известно еще 7 черногоровских погребений с костяными концу VIII вв. до н.э. (Вальчак, 2006, с.270). Кубок из погребения Малой Цимбалки украшен открытым поясом штампованного узора и может быть сопоставлен с чернолесской орнаментальной традицией IX в. до н.э. В VIII в. до н.э. орнамент на посуде помещался в горизонтальный замкнутый пояс, ограниченный резными линиями или полосами из оттисков зубчатого штампа (Дараган, Пефтиц, 2011, с.412). Корчага из п. 2 Высокой Могилы с узким горлом и раздутым шаровидным корпусом украшена замкнутым поясом резного узора в виде ломаной линии, снизу ограниченной направленными вершинами вниз треугольниками. И форма сосуда, и орнамент имеют определенные соответствия в посуде северокавказских памятников (Махортых, 2005, с. 128), датируемых, впрочем, широко концом IX – VIII вв. до н.э. Установить сопряжение этих погребений, например, с п. 9, к. 5 у с. Соколово можно по наборам костяных наконечников стрел, представленных в них. Аналогичные наконечники из кости были и в п.3, к.1 у с. Васильевка, где они сочетались с орнаментированным кубком начала VIII в. до н.э. (Дараган, Подобед, 2013, с.36), и в п.10, к.1 у с. Зольное, по комплекту орнаментированных изделий из кости также датируемого, вероятнее всего, началом – первой половиной VIII в. до н.э. (Дараган, 2011, с.553). Т. е. наиболее вероятный хронологический диапазон для всех этих погребений конец IX в. – первая половина VIII в. до н.э. 46 Погребение 1, кургана 1 у с. Пионерское – парное. Судя по опубликованному чертежу, погребенные были уложены лицом друг к другу. Погребенные были ориентированы на ЮЗ, один из них был уложен вытянуто на спине, он был смертельно ранен выстрелом из лука, в его позвонке был обнаружен бронзовый двухлопастный втульчатый наконечник стрелы. Второй погребенный был уложен на левый бок, по направлению к первому погребенному, ноги его согнуты, правая рука согнута в локте, вторая вытянутая. В погребение была поставлена напутственная пища, а также два сосуда (Гаврилюк, Красильніков, 2006, с.411-415). 47 Сосуд со сливом был также в погребении 6, кургана 6 у с. Говоруха (Луганская область). Но этот сосуд был украшен геометрическим орнаментом в виде ломаной линии с наколами палочкой. Такой узор совершенно не типичен для предскифского периода, равно как и находка фрагментов кувшина с резным геометрическим узором (Махортых, 2005, с.326, рис.77, 1-3)
360
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
пряслицами. В пяти случаях пряслица также были при скорченных погребениях, ориентированных преимущественно на В. В двух случаях – в п.14, к.1 Дубовой могилы и в п.4, к.3, гр.1 Николаевка – при вытянутых, ориентированных на СВ и С (Махортых, 2005, с.329, 346). В некоторых погребениях, как и в п.13, к.7 гр. Чкаловская 1, пряслице и сосуд лежали в районе головы погребенного: в п.14, к.1 Дубовой могилы, при женском погребении, у черепа; в п. 1, к. 5 у с. Песчанка также перед лицом женщины лежало пряслице и шило, а за теменем сосуд; в п.2, к. 1 у с. Дубовики также перед лицом48. В п. 1, к. 2 гр. 2 у с. Соколово пряслице и бронзовая игла, кремневый серп и кусок желтой краски лежали у стоп на песчанниковой плитке, рядом же стояла и лощеная корчажка (Ромашко, 1978, с.71); в п.5, к.13 у с. Троицкое пряслице лежало возле колен (Махортых, 2005, с.365-364); в п.4, к.3 гр.1 у с. Николаевка пряслице лежало у запястья правой руки (Ковалева, Ромашко, Андросов, 1979, с.29, рис.3, 9,10); в п. 7, к. 12 у с. Колоски – у левого локтя, рядом с медной иглой, а возле черепа также стоял сосуд. Примечательны территориальные закономерности в расположении погребений с костяными пряслицами. За исключением погребения в Колосках (Крым), остальные локализуются в Поднепровье и Орельско-Самарском междуречье. При этом в ряде случаев по особенностям погребального обряда и инвентарю можно говорить о весьма близких совпадениях. Особенности инвентаря этих погребений (пряслица, иглы), а также данные антропологии, согласно которым два погребения были женскими, позволяют предположить, что и остальные погребения с костяными пряслицами (для которых, к сожалению, нет антропологических определений), могут быть женскими. Примечательно, что из шести известных черногоровских погребений с иглами, в трех случаях при них были также пряслица, при этом в тех случаях, когда был выявлен пол погребенных, он также был женским (Подобед, Цимиданов, 2010, с.111-112). В рамках черногоровской культуры костяные пряслица не являются четким хронологическим индикатором, но, в совокупности с особенностями погребального обряда (преимущественно при скорченных и вытянутых на восток погребениях) скорее всего, относятся к ранней группе черногоровских погребений. В синхронное черногоровской культуре время в Украинской Лесостепи костяные пряслица известны и в чернолесское, и в раннежаботинское время (Тереножкин, 1961; Дараган, 2011, с.136). Бронзовые украшения. В двух курганах погребенные имели украшения из бронзы. В п.2, к.24 Свинаревой могилы была найдена фрагментированная бронзовая (или медная?) серьга из свернутой в колечко плоской, очень тонкой и узкой желобчатой полоски металла. Диаметр колечка около 1 см. Ширина проволоки 0,2 см, ее толщина менее 0,05 см. Две серьги из бронзовой пластины, свернутой в полтора оборота, были при молодой женщине, лежащей скорченно, головой на В из п.5, к.1 у с. Песчанка (Ромашко, 1984, с.106-107) В п.3, к.1 гр. Черной могилы у черепа погребенного был фрагмент круглой в сечении бронзовой проволоки, согнутой в полукольцо. Диаметр обломка 1,3 см, толщина проволоки 0,12 см. Подобного рода подвески сравнительно многочисленны (11 эпизодов) в массиве черногоровских древностей, но найдены они практически исключительно при скорченных и ориентированных на восток погребениях (Махортых, 2005, с. 69). Только в трех случаях они зафиксированы при вытянутых погребениях (Махортых, 2005, с.105). Вполне вероятно, что такие сережки, учитывая особенности погребального инвентаря, могут указывать на раннечерногоровское время погребений (Дубовская, 1994, с.17-18). На датировку в рамках IX в. до н.э. указывает п. 1, к.1 у с. Панкратово, где при погребенном, лежащем скорченно, головой на В, была найдена бронзовая серьга, свернутая в 2,5 оборота из круглой в сечении проволоки. Один конец ее заострен, другой плоско расклепан, диаметр проволоки – 0,2 см, серьги – 48 Впрочем, авторы публикации считают, что погребение относится к белозерской культуре, на что указывает как характерный обряд погребения, скорченно и головой на юг, так и инвентарь (Марина, Ромашко, Попков, 1998, с.19, рис. 1, 3-5)
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
361
1,9 см. В погребении был также лепной кубок, орнаментированный поясом штампованного орнамента (Шапошникова и др., 1988, с.94-95). Кубок является чернолесским или же раннесахарнянским импортом (Дараган, Подобед, 2013, с.91-95). В п. 2, к. 24 гр. Свинаревой могилы под кистями рук погребенного был также найден бронзовый однолезвийный нож. В черногоровской группе известно еще восемь находок ножей из бронзы, при этом пять из них найдены также в Поднепровье при скорченных, ориентированных на восток погребениях. В единичных случаях такие ножи встречаются и на других территориях черногоровской культуры (Махортых, 2005, с.64). О.Р. Дубовская считает, что они принадлежат к диагностическим категориям вещей именно раннечерногоровских погребений (Дубовская, 1993, с. 142). Между локтями согнутых рук и бедренной костью, у предплечья левой руки или между концами предплечий вытянутых рук располагались бронзовые ножи в погребениях черногоровского времени Нижнего Подонья (Лукьяшко, 1999, с.150). Напутственная пища была только в двух эпизодах при скорченных и ориентированных на восток погребениях. В п.2, к.24 гр. Свинаревой Могила слева от лицевой части черепа были сложены длинные кости конечностей животного, а в п. 3, к. 1 гр. Черная Могила между кистями рук, которые были расположены у лица, лежали кости овцы. С.В. Махортых, анализируя расположение пищи по отношению к телу погребенного, отмечает сравнительно частое ее положение перед лицом именно в группе памятников Поднепровья (Махортых, 2005, с.56). Считается, что именно для скорченных раннечерногоровских погребений напутственная пища является очень частым атрибутом (Дубовская, 1993). Особенности погребального обряда в совокупности с инвентарем позволяют отчасти очертить место погребений междуречья Базавлук-Соленая-Чертомлык в системе черногоровской культуры. Применительно ко всем существующим культурно-хронологическим схемам, п.2, к.24 Свинаревой могилы, п. 3, к.1, гр. Черной Могилы и п.13, к.7, гр. Чкаловская 1 следовало бы признать раннечерногоровскими. На это как будто бы указывает весь комплекс обряда (скорченность с характерным положеним рук и ног и восточная/юго-восточная ориентировка) и инвентаря (нож, серьга, костяное пряслице). Это же относится и к п.1, к.7 у с.Марьянское. Впрочем, погребальный инвентарь этого погребения – сосуд со сливом и оселок – также не имеет узких дат. На шкале абсолютной хронологии все эти погребения с равным успехом можно было бы датировать и IX и VIII вв. до н.э., никаких объективных данных для более точной их датировки нет. Что же касается вытянутых погребений, то часть из них может быть отнесена к позднечерногоровским. Сравнительно точно датировано в рамках первой половины – третьей четверти VIII в. до н.э. может быть только п. 12, к. 8 Кутянского могильника, сопровождаемое орнаментированным жаботинским кубком (Дараган, Подобед, 2013, 38-39). Более широко, в рамках VIII в. до н.э., можно было бы датировать п.3, к.24 гр. Шахты 22, а также п.7, к.32 Кутянского могильника (Дараган, Подобед, 2013, с.39), тогда как п.11, к.28 и п.16, к.29 хут. Шевченко выпадают из предложенных схем черногоровской культуры по обряду или по ориентировке. Например, в концепции С.В. Махортых п.11, к.28 хут. Шевченко (вытянутое погребение, ориентированное на Ю) следовало бы объяснять «межродовыми» связями с жителями восточных регионов, хотя в данном случае речь идет о погребении подростка. Южная ориентировка типична для белозерской культуры, и форма кубка также имеет определенные параллели с белозерской керамикой, однако здесь также не может быть прямой связи. Так, например, в п.5, к.1 у с. Великодолинское ребенок был уложен в скорченном положении головой на юг, но по сопровождающему его жаботинскому кубку датируется в рамках VIII в. до н.э. Таким образом, п.11, к.28 хут. Шевченко, также как и п.5, к.2 гр. «Куклина могила», в равной мере может быть датировано как еще IX, так и уже VIII вв. до н.э. Видимо, стоит обратить внимание на тот факт, что различия в погребальной обрядности, как на макро-, так и на микроуровне могут быть продиктованы разными факторами – ген362
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
дерными, социальными и т.д. На многовариантность ориентировок захоронений в пределах культуры, обусловленную различными факторами, уже обращалось внимание (Подобед, Усачук, Цимиданов, 2012, с. 209-210). Ориентировка захоронений может меняться по мере развития культуры; может иметь локальные особенности в пределах ареала культуры; может зависеть от их планиграфической позиции в кургане. Отклонения от «среднестатистической» ориентировки могут быть вызваны тем, что отдельные захоронения ориентировались на «престижные» могилы; на ориентировку может влиять пол умерших (Подобед, Усачук, Цимиданов, 2012, с. 209-210). К этому можно добавить обстоятельства смерти, трудовую специализацию, а также возраст погребенных. Например, С.И. Лукьяшко предполагает, что «новации в погребальной практике быстрее принимались для детских и мужских погребений, в то время как женские обряды были более консервативны» (Лукьяшко, 1999, с.134). Пока не предпринимался анализ массива черногоровских погребений с точки зрения половозрастного деления общества, связанного с разделением труда. Подобного рода анализ, проведенный для меотского общества, показал, что фиксируются определенные отличия в погребальном обряде, связанные с возрастом погребенных (Берлизов, 2013, с.34-37). Не исключено, что в черногоровском массиве также могут выделиться подобные отличия. Выше уже обращалось внимание на группу скорченных ориентированных на восток погребений, сопровождаемых костяными пряслицами, которые, вполне вероятно, могут быть связаны с женскими погребениями. К сожалению, полноценной поло-возрастной антропологической выборки черногоровского массива не существует, поэтому обратим внимание также на сравнительно однотипную, как представляется, серию детских погребений, сопровождаемых кубками, многие из которых ориентированны на Ю/ ЮЗ или же совершены в Ю/ЮЗ секторе кургана. В п.11, к.28 у хут. Шевченко погребенный подросток лежал вытянуто на спине с небольшим разворотом влево (ориентировка ЮЗ); в п. 5, к. 2 гр. Куклина Могила погребение ребенка (вытянуто, ориентировано на З), сопровождавшееся кубком, было впущено в ЮЗ сектор кургана. В п. 8, к. 161 могильника Мамай-гора орнаментированный сосуд стоял в головах вытянутого, ориентированного на Ю погребения ребенка (Махортых, 2005, с.344). В п.5, к.1 у с. Великодолинское скелет ребенка лет 8 лежал в скорченном положении головой на Ю. Правая рука была направлена кистью вперед, левая согнута и положена кистью к лицу. У затылка стоял чернолощеный орнаментированный геометрическим узором сосуд жаботинского типа (Субботин, Черняков, Ядвичук, 1976, с.192, рис.4)49. Возможно, детальный разбор всего массива черногоровских погребений по линии «пол и возраст погребенного – сектор кургана – обряд (поза и ориентировка) – вещи» мог бы показать определенные зависимости. В заключение хотелось бы отметить, что основные аналогии инвентарю и особенностям погребального обряда рассмотренных погребений имеются в массиве, в первую очередь, именно Поднепровских или сопредельных Приорельских памятников, что может быть указанием на постоянное проживание одной и той же группы населения на этой территории или же на освоение этой территории одной и той же группой населения. 49 Но также обращает на себя внимание и серия детских погребений, сопровождаемых кубками, но ориентированных на запад или восток. Похоронены вытянутыми на З дети из п.12, к.8 Кутянского могильника, п.2, к.2 у с. Ленинское, п.9, к.3 у с. Шалаши и в п.2, к.6 у с. Виноградный Сад (Березовец, 1960, с.58, рис.15,6; Колотухин, 2000, с.39-40, рис. 24). В п.2, к.11 у с. Вильногрушевка погребенный ребенок 7-8 лет лежал слабоскорчено на левом боку, головой на З. Сопровождалось погребение кубком, украшенным жаботинским геометрическим узором (Телегин, Братченко, Смирнов, 1977, с.118, рис.10, 2; Круц, 2002, табл.1.). В плане хронологии обратим внимание также на тот факт, что в трех случаях дети были погребены скорчено (или на спине с подогнутыми ногами) и ориентированы на В, но при этом также сопровождались кубками, которые могут быть датированы жаботинским временем. Это п. 13, к.2 у с. Широкая Балка (Евдокимов, Рассамакин, Николова, 1978, с. 48), п.1, к.3 у с. Облои (Евдокимов, Николова, Рассамакин, 1977, рис. 40,1) и п.5, к.1 у с.Панкратово (Шапошникова, 1988, с.96), п.1, к.4 у с. Колпаковка (Ромашко, 1981, с.85-86, рис. 1, 6-8).
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
363
Рис. 165. Черногоровские погребения Нижнего Поднепровья с положением скелетов вытянуто на спине
364
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
Рис. 166. Черногоровские погребения Нижнего Поднепровья с положением скелетов скорчено на боку
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
365
Рис. 167. Черногоровские погребения Нижнего Поднепровья с положением скелетов вытянуто на боку спиной ко входу
366
ГЛАВА III. ПОГРЕБЕНИЯ ЧЕРНОГОРОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ МЕЖДУРЕЧЬЯ БАЗАВЛУК-СОЛОНАЯ-ЧЕРТОМЛЫК
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Территория Нижнего Поднепровья, непосредственно примыкающая к Днепровским Плавням, на сегодняшний день является одним из уникальных районов, который наиболее полно исследован стационарными раскопками. На данном участке Нижнего Приднепровья, охватывающем Никопольский и Апостоловский районы Днепропетровской области экспедициями ИА НАНУ, Днепропетровского национального университета, Днепропетровского национального исторического музея и Киевского государственного университета исследовано не менее 607 курганов разной величины – от полностью уничтоженных распашкой до 9 и 22 м высотой (курганы скифской знати) (Карта 1; Карта 8). Исследования выявили присутствие могильников разных исторических эпох - от раннего энеолита до позднего средневековья, что свидетельствует о благоприятных условиях региона, являвшегося зоной постоянного освоения различными скотоводческими народами древности. Эта картина подтверждается и дополняется материалами публикуемых курганов, среди которых представлены также оригинальные или уникальные памятники. Наиболее ранними в исследованных курганах являются немногочисленные, но яркие комплексы, представляющие три последовательных периода энеолитической эпохи. Из них два древнейших погребения относятся к «докурганному», раннему периоду энеолита и представляют чрезвычайно редкий случай, когда грунтовые энеолитические погребения перекрываются насыпью кургана эпохи среднего энеолита и ранней бронзы. По сути уникальными являются остатки ритуального комплекса эпохи среднего энеолита (к. 29) - в виде кромлеха и жертвенника со столбовыми конструкциями, являющегося, видимо, одним из наиболее полно прослеженных памятников подобного рода на территории от Приазовья до Поднестровья. Основное погребение кургана является едва ли не единственным сохранившимся из числа известных в Причерноморье погребений, связанных с культовыми столбовыми конструкциями. Позднеэнеолитические погребения к. 18 представляют собой характерный для Нижнего Поднепровья энеолитический могильник с сочетанием разных традиций погребального обряда. Как в большинстве случаев на территории Украины, древнейшие насыпи эпохи энеолита достраивались над впускными погребениями РБВ, население которого возводило также свои многочисленные курганы. Эпоха ранней бронзы представлена одной из наиболее многочисленных групп погребений, соответствующих трем основным периодам РБВ, выделенным по материалам Правобережной Украины и, в частности, Никопольского р-на (Nikolova, 2006). Данные картографии курганов и погребений отражают практически полное освоение региона населением РБВ, что сопровождалось преобразованием ландшафта в связи со строительством многочисленных курганов, в том числе с высокими насыпями. Практически ту же территорию на следующем историческом этапе осваивает население эпохи средней бронзы, у котрого признаки курганного строительства выражены значительно слабее. Наиболее многочисленной является серия преимущественно впускных катакомбных погребений, отражающая разные исторические периоды в освоении региона носителями этой КИО – от раннего до позднейшего периода, в том числе процессы миграции населения из восточных областей. Исключительно впускными в предшествующие курганы представлена небольшая группа погребений бабинского культурного круга, включающая в основном комплексы ДПБК и один комплекс ДДБК. Возобновление активности курганного строительства наблюдается для насеЗАКЛЮЧЕНИЕ
449
ления эпохи поздней бронзы. Характерной особенностью исследованных памятников БМСК являются строительство собственных насыпей рядом с более древними (крупными) курганами, из них три сохранившиеся насыпи представлены «длинными курганами» разных типов. В контексте решения исторических и хронологических проблем рубежа эпохи бронзы – раннего железного века несомненный интерес представляют редкие находки погребений черногоровской культуры, дополняющие небольшую в целом серию таких погребений в Поднепровье. Особо важное значение для изучения курганной архитектуры и идеологических представлений древнейшего населения степной Украины имеют насыпи крупных курганов. Cтратиграфические наблюдения позволили выйти на реконструкции ряда уникальных курганных сооружений эпохи энеолита, ранней и поздней бронзы, предполагающие функционирование курганов не только в качестве могильников, но и в качестве культовых мест для отправления общественных ритуалов, сохранявших данное значение, вероятно, длительное время. Об этом свидетельствуют зафиксированные в ряде случаев остатки действий, связанных с освещением ритуального пространства на первых этапах возведения курганов, оригинальные формы насыпей на тех или иных этапах их строительства, а также остатки тризны, в том числе раннего железного века, свидетельствующие о совершении ритуалов в районе курганов эпохи бронзы уже после того, как они переставали функционировать в качестве могильников. Отметим, что проведенные полевые исследования показали необходимость обязательных наблюдений и фиксации не только стратиграфических наслоений в виде последовательных насыпей, но и нижних горизонтов курганов – определение площади сохранившегося древнего горизонта под насыпью кургана, характера подкурганных площадок. Данное замечание вызвано тем обстоятельством, что судя по отчетам, поступающим в ИА НАНУ, а также по ряду публикаций, некоторые современные полевые исследования, к сожалению, проводятся небрежно. В частности, формально отмечается линия погребенного чернозема в бровках - как пересекающая практически всю площадь подкурганного пространства; в ряде случаев исследование насыпи завершается на уровне примерного залегания древнего горизонта; иногда неисследованным остается пространство под полами курганних насыпей – что в целом приводит к потере значительной части научной информации. Хотелось бы обратить внимание коллег на тот факт, что уникальное культовое сооружение со столбовыми ямами епохи энеолита в к. 29, а также ряд катакомбных погребений были выявлены только с уровня срезанной поверхности материкового суглинка, причем некоторые катакомбные погребения располагались практически за пределами курганной насыпи, в районе околокурганной выемки. Несомненно, многие вопросы, поднятые при культурно-хронологической систематизации данных, требуют дальнейшей детализации и уточнения в русле специальных исследований. К их числу относятся и вопросы абсолютной хронологии. Итоги проведенных анализов радиокарбонного датирования не всегда соответствуют данным стратиграфии и в основных чертах отражают общие проблемы радиокарбонной датировки памятников эпохи бронзы, разрешение которых, по-видимому, находится в плоскости дальнейшего усовершенствования метода. В целом, накопленные полевыми исследованиями материалы могильников на указанном участке Нижнего Поднепровья на сегодняшний день составляют основную, достаточно многочисленную и богатую базу источников для изучения истории региона, хозяйственно-экономических и социальных реконструкций, соответственно, при условии их полного опубликования. В заключение хотелось бы обратить внимание на процессы катастрофического разрушения курганных могильников, вызванного хозяйственной деятельностью. Пристального внимания требует и проблема грабительских раскопок курганов в регионе, отмечавшаяся при описании исследованных курганных групп. Без надлежащего государственного законодательства в сложившейся ситуации памятники, хранящие уникальное историческое наследие, будут безвозвратно утрачены. 450
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Наукове видання КУРГАНИ УКРАЇНИ Том 4
Черних Людмила Андріївна, Дараган Марина Миколаївна
КУРГАНИ ДОБИ ЕНЕОЛІТУ-БРОНЗИ МЕЖИРІЧЧЯ БАЗАВЛУКА, СОЛОНОЇ ТА ЧОРТОМЛИКА (російською мовою)
Керівник видавничих проектів Філюк О. В. Оригінал-макет виготовлено ФОП «Видавець Олег Філюк» Комп’ютерна верстка Казьміної Є. І. Обкладинка Казьміної Є. І.
Підписано до друку 15.12.2014. Формат 60х84 1/8. Папір офсетний. Гарнітура NewtonC. Обл.-видав. арк. 27,04. Умов. друк. арк. 40,56. Друк офсетний. Тираж 300 пр. «Видавець Олег Філюк» 07300, м. Вишгород, вул. Дніпровська, 3б, кв 97 Cвідоцтво Державного комітету телебачення і радіомовлення України (Серія ДК №4506 від 18.03.2013 р)
[email protected]
568
RESÜMEE. ÄNEOLITISCH - BRONZEZEITLICHE HÜGELGRÄBER IM FLUSSGEBIET ZWISCHEN BAZAVLUK, SOLENAJA UND ČERTOMLYK